> Beat Happening. Интервью. Часть V


Интервью с персональной странички Sylvain Aube. Часть III


начало


СТРИТОР: Вы взяли небольшую передышку и вернулись в 1990 году с альбомом Dreamy и...

КЭЛВИН: Мы отыграли несколько концертов с Fugazi. Мы сыграли несколько концертов с Nation of Ulysses тем летом, и с The McTells, и с другими. Мы записали Dreamy, мы съездили в турне по Штатам. Мы сделали три турне. Всего и не упомнишь…

СТРИТОР: Мне кажется, что Dreamy – это было как бы возвращение к былой форме.

КЭЛВИН: Сначала мы сделали сингл для Subpop - Red Head Walking. Он был записан где-то в июне 1990 года и вышел в конце того же года. И люди очень хорошо отнеслись к нему. Лучше чем к остальным нашим записям. Сингл действительно покупали. Мы выпустили альбом – и ситуация повторилась. И это было типа - вау, мы никогда еще не выпускали две записи подряд, которые бы нравились людям.

СТРИТОР: Я помню, что ты сказал мне, что Dreamy продался тиражом в 10,000 копий. И для меня это было очень много.

КЭЛВИН: Для меня это до сих пор много, хотел бы я всегда продаваться по 10,000 экземпляров... Мы продали примерно 10,000 экземпляров первого альбома Halo Benders . 12,000 или что-то в этом роде. Да, я думаю, что Dreamy продавался гораздо лучше, чем все остальные записи Beat Happening.

СТРИТОР: Когда вы делали You Turn Me On, вы уже знали, что он будет вашим последним альбомом?

КЭЛВИН: Я не знал, что Our Secret не будет нашим последним синглом. Я имею в виду, что изо дня в день я и понятия не имею, что вокруг происходит. Когда вы в группе изо дня в день до сегодняшнего дня, а люди спрашивают вас – вы распадетесь? вы будете снова записываться? – то у меня тот же самый ответ на эти вопросы в феврале 1998 года, что и в феврале 1988 года. Я не знаю. Это все носилось в воздухе.

СТРИТОР: Не было сказано – мы возьмем перерыв на год…

КЭЛВИН: Никогда не было ничего организованного. Всегда сплошной беспорядок.

СТРИТОР: В любом случае, на You Turn Me On вы сфокусировались на музыке, а не на текстах. Звук изменился.

КЭЛВИН: Ну, мы избавились от Фиска, вот и все дела.

СТРИТОР: Песни стали длиннее. Альбом длиннее. Это самый длинный альбом Beat Happening....

БРЕТ: Так что мы могли усыпить людей, и они перестали покупать наши альбомы, вот мы и разбежались…

БРЕТ: Первое что мы сделали – это стали искать по всему штату Вашингтон дом с привидениями. Нам посчастливилось найти один такой на острове Fidalgo. Мы сняли его и начали…

КЭЛВИН: Это был отель с привидениями, а не дом.

БРЕТ: Я говорю о the Gravel House.

КЭЛВИН: А, страшный дом …

БРЕТ: Да, и мы пытались общаться с духами, и вот что из этого получилось…

СТРИТОР: Это скорее болезненные песни…

КЭЛВИН: Ну не знаю…

БРЕТ: Они болезненные?

СТРИТОР: По крайней мере, Pinebox...

БРЕТ: Ну да....

КЭЛВИН: Хорошая песня...

СТРИТОР: Да, и еще You Turn Me On Dead Man....

КЭЛВИН: Еще одна хорошая песня. Знаешь, всегда есть такая песня, про которую думаешь, что она будет лучшей на альбоме, но так не получается…

БРЕТ: Точно…

КЭЛВИН: Песня Black Candy – я всегда жалею, что не смог записать ее так, как она звучала на концертах.

БРЕТ: Да, в ранних альбомах, когда мы приходили в студию, то все еще продолжали над ними работать. А потом…

КЭЛВИН: Мы пытались сначала поиграть их живьем…

БРЕТ: Да, обкатать их в турне, прежде чем идти в студию. Первый раз такое было сделано на Dreamy.

СТРИТОР: На You Turn Me On у вас еще гитары с наложениями.

БРЕТ: Да, вот в чем разница.

КЭЛВИН: В некоторых песнях на гитарах играли и я, и Брет.

СТРИТОР: Tiger Trap....

КЭЛВИН: Tiger Trap.... Я уж не помню, как это случилось, но все закончилось двумя гитарами. Когда я сочинил ее, то думал, что это одна из моих лучших песен. Но она не привлекла особого внимания людей.

БРЕТ: Отличная вещь. Я думаю, что в последнем альбоме мы исходили из следующей мысли - то, что в наши ранние годы у нас были плохие отношения с теми людьми, кто считал себя профессиональными музыкантами, еще не значит, что по прошествии лет мы не можем общими усилиями попробовать себя в поиске чего-то нового, чего-то, о чем мы раньше не думали…

КЭЛВИН: Это был определенно наш самый совместный альбом.

СТРИТОР: Да, и получилась довольно цельная вещь. А теперь давайте прейдем к иному аспекту деятельности Beat Happening. Вы согласны, что Beat Happening были так или иначе политическим явлением?

КЭЛВИН: Конечно.

СТРИТОР: Каким образом?

КЭЛВИН: В таком же смысле, в каком радио KAOS было политическим или K был политическим. Мы работали с технологией, мы переносили ее на доступный уровень и использовали технологию, чтобы создать наше собственное пространство, наше собственное информационное пространство. Мы на шаг отступили от обычных форм коммуникации, которые приняты в нашем обществе – телевидение, коммерческое радио. Они все крутятся вокруг потребления, мы же были креативны. В конце 20-го века это является политическим заявлением.

БРЕТ: Да, только люди обычно смешивают термин «политика» с бюрократией и с идиотами….

КЭЛВИН: ...в правительстве.

БРЕТ: Для нас смысл политики был в демократии, этике, принципах культуры…

КЭЛВИН: Базовой культуры…

БРЕТ: Которая сводится к тому, что нужно обрести свой собственный голос и использовать его для выражения своих мыслей и чувств. Используя этот голос в разных сферах можно придти к политическим изменениям.

КЭЛВИН: Если вы вспомните деятельность Lost Music Network, то там все крутилось вокруг необходимости децентрализации экономики, децентрализации типов производства и децентрализации ваших потребительских нужд, локализации ваших потребительских нужд. Там говорилось про людей, которые создают вещи для себя и для своей общины, своих соседей. И это стало моделью для меня.

СТРИТОР: Мне кажется, что некоторые из идей, которые вы несли как группа – играть только на общевозрастных площадках, держаться в стороне от крупных лейблов и всей этой системы по производству звезд…

БРЕТ: Они громко стучались в наши двери…...

СТРИТОР: …сохранять пятидолларовые билеты на концерты – все это негативно сказалось на популярности группы

КЭЛВИН: Я не согласен. Ну, сыграли бы мы пару концертов в дорогих барах, люди там все равно просто хлещут пиво и не обращают внимание на сцену. Мы играли только те концерты, которые хотели играть, и это были самые подходящие для нас залы. И когда пришли 90-ые годы, то мы увидели Nation of Ulysses, Bikini Kill, Kill Rock Stars – и они двигались нашим путем, они не делали тех глупостей, какие делали современные нам группы – о, все это здорово, Кэлвин, но мы будем делать всю эту обычную херню, потому что так принято делать! Теперь появились люди, которые создают свой собственный мир и имеют успех, и это здорово. Нам нравилось быть частью этого, не только потому что мы делали это первыми, но потому что мы, наконец, обрели людей, которые признают нас, которых мы можем считать своими коллегами. 1990, 1991, 1992 – это было очень волнующее время, когда появилось много людей, которые делали вещи на том же уровне, что и мы.

СТРИТОР: Вопрос из той же области – вы считаете Beat Happening панк группой? И было ли сложно добиться уважения в панк сообществе?

БРЕТ: Панк имеет очень много значений. Человек в кожаной куртке с ирокезом, не умеющий посмеяться над собой, может считать себя панком. Но это будет вариант один. А вариантом два будет тот, кто смеется над панком варианта один.

КЭЛВИН: Есть разница между тем, чтобы назвать себя панком в 1988 году и в 1992 году. В 1988 никто так не говорил, только самая тухлая и нудная музыка называлась панком, и для нас не было никакого смысла называть себя панками. В 1984 году можно было называть себя панками, потому что хардкор не был еще тухл и мертв. Так что в 1984 году мы могли себя называть панками, это было как бы актом вызова «настоящим» группам. Со временем значение слов меняется. Слово панк всегда имело негативный характер, чем мне и нравилось. Но где-то с 1992 года или чуть позже для меня это стало бранным словом, потому что все приняли термин «панк», и оно стало иметь даже такой позитивный смысл…После 1992 года это слово больше ничего не значит, оно не имеет смысла.

СТРИТОР: Что вы можете сказать о движении twee ?

КЭЛВИН: Я не уверен, что в курсе. Ты слышал что-нибудь?

СТРИТОР: Здесь написано, что оно возникло под сильным влиянием «милого» имиджа Beat Happening .

КЭЛВИН: Хмм.

БРЕТ: Мы просто старались выглядеть нормально.

КЭЛВИН: Я самый нормальный человек из тех, кого я когда-либо встречал...

СТРИТОР: Следующий вопрос о гастролях. Обычно вы ездите в микроавтобусе?

КЭЛВИН: Обычно да.

БРЕТ: Ну, в первое турне мы отправились на угнанной машине…

КЭЛВИН: Нет, первое туре, если его можно так назвать, это когда мы поехали в Нью-Йорк в 1984 году, а выступить нам так и не дали… И мы тогда поехали в Вашингтон. А первое настоящее турне было в 1985 году, когда мы поехали в Сан-Франциско…

БРЕТ: В обоих случаях мы сыграли от силы пару концертов.

КЭЛВИН: Но ничего большего нам никто тогда не предлагал!

СТРИТОР: Ладно, угнанная машина…

БРЕТ: Угнанные машины, компания угонщиков, которые дают тебе машину и говорят – доберешься до Нью-Йорка – и брось ее там. Потом тебе дают другую машину, и ты едешь в другую сторону. А еще мы жульничали с билетами на самолеты и поезда, и когда мы ездили в Японию, мы тоже как-то сжульничали и достали дешевые билеты, уже не помню как. Была у нас пара трюков… Наконец, году в 1988-м мы раздобыли машину, и это был первый большой тур по США, на три с половиной недели. Только машина сломалось возле Чикаго.

СТРИТОР: Есть ли нечто значительное, что, по вашему мнению, нужно внести в историю стиля лоу-фай? Говорю сразу – Бо Диддли был крут.

КЭЛВИН: Ну, наверное, Half Japanese. Первый сингл? Обалденный. Вся история группы? Смотри фильм. Есть много крутых групп. Ты когда-нибудь слышал о The Godz? Их первый альбом реально крут. Они как пре-Jandek. Они - это Jandek до появления Jandek. Сам Jandek, конечно. Нужно его послушать, чтобы понять. Я имею в виду, что мы как бы довольно коммерческая группа по сравнению с этим парнем. И я никогда не мог понять, почему люди думают, что мы странная и некоммерческая группа. Я всегда думал, что люди, которым нравятся The Cramps, должны любить и нас, потому что у нас тоже нет баса, и есть крутые гитары. А люди, которые любят the Rain Parade, должны любить и нас, потому что у нас есть эта психоделическая сердцевинка. А люди, которым нравится гаражная музыка 60-ых, должны тоже нас любить, потому что мы абсолютно гаражные. И люди, которым нравится американа в духе Джонни Кэша или Green on Red, должны нас любить, потому что тоже где-то в этом. Я вообще не понимаю, почему люди не считают нас лучшей группой всех времен и народов, потому что мы замешаны во всех этих крутых направлениях.

СТРИТОР: Кэлвин, пара вопросов о продюсировании. Назови любимый альбом из тех, что ты продюсировал.

КЭЛВИН: Как обычно – последний из тех, что я сделал. Я, правда, забыл, что это за альбом. Ах да, это Selector Dub Narcotic, сборник. Он хорош.

СТРИТОР: Ладно. Как обстоят дела с твоими сессиями с Джедом Фэйром и со второй частью записей с Беком?

КЭЛВИН: Какие именно сессии с Джедом Фэйром?

СТРИТОР: Любые.

КЭЛВИН: Они все пока лежат без дела.

БРЕТ: На зимовке.

КЭЛВИН: Типа того.

СТРИТОР: Я слышал, что Beat Happening все еще иногда собираются вместе и что они все еще являются группой. Это так?

КЭЛВИН: Так было. Пару лет.

БРЕТ: Да. Три или четыре года.

КЭЛВИН: Мы записывались несколько лет назад. Там есть одна хорошая песня.

СТРИТОР: И что будет дальше с Beat Happening?

БРЕТ: Это все вопрос…

КЭЛВИН: Планирования. Возьмите три ежедневника…

БРЕТ: Сделайте пару телефонных звонков.....

КЭЛВИН: Соберите все ежедневники в конференц-зале…

СТРИТОР: В обозримом будущем публика что-нибудь увидит?

БРЕТ: Нет.

КЭЛВИН: Ты никогда не знаешь.

СТРИТОР: Но это уже необозримое будущее.

КЭЛВИН: Вот именно.

перевод - Сергей Осипов