> Beat Happening. Интервью. Часть III


Интервью с персональной странички Sylvain Aube. Часть I

Текст: Стритор Джонсон

Ранним вечером в понедельник, 9 февраля 1998 года, я направился в студию K, чтобы встретиться с Кэлвином Джонсоном и Бретом Лансфордом из Beat Happening для интервью. Мне посчастливилось присутствовать при том, как Брет накладывал вокал на две песни, которые вскоре будут выпущены на втором альбоме D+ (спродюсирован Кэлвином). Обе песни мне показались замечательными, и я жду альбом с нетерпением. После завершения работы в студии мы перебрались в дом Кэлвина ради двухчасовой беседы, которая касалась всей карьеры Beat Happening.

------------------

СТРИТОР: Почему бы нам не начать с краткой истории появления Beat Happening?

БРЕТ: Согласно моим воспоминаниям Хизер, Лора и Кэлвин были концертирующей группой в 1982 году. Мне кажется…

КЭЛВИН: Мы начали в январе 1983 года.

БРЕТ: Ладно, в январе 1983 года они собрались и сделали несколько отличных песен. Записали их. Репетировали. Я имею в виду…

КЭЛВИН: В штате Аризона.

БРЕТ: Ага, весной я пришел посмотреть на их последнее или предпоследнее шоу в the Smithfield Cafe. Тот концерт просто снес мне крышу. Это была великая группа, которая навсегда изменила мое представление о том, какой должна быть музыка. А потом прошла пара месяцев, и Лора уехала из города. Кэлвин сказал мне – давай сделаем группу. Надо назвать ее Beat Happening и потом поехать в Японию. Я сказал: «Ладно». Вот так все и вышло.

СТРИТОР: Как ты познакомился с Кэлвином?

БРЕТ: У нас были общие друзья. Я встретил Луис Маффео в общежитии колледжа Эвергрин, она была знакома с моим другом, который уехал из Анаркотес и поступил в Эвергрин. Они оба ходили на концерты и все такое. Я не знаю, когда именно Кэлвин с ними познакомился…

СТРИТОР: Кэлвин, почему ты решил создать группу с Бретом? Я имею в виду, почему именно Брет?

БРЕТ: Да, почему я?

КЭЛВИН: Он показался мне правильным парнем. К тому же я тусовался с ним в Тусоне той весной.

СТРИТОР: Почему?

КЭЛВИН: Луис была из Финикса, и на весенние каникулы она поехала повидать Брета в Аризону. Я тоже приехал, у меня было больное горло, и я завис там на неделю. Было весело.

СТРИТОР: Как вышло, что Брет никогда не пел?

КЭЛВИН: Хммм…

БРЕТ: Страх и личные демоны.

КЭЛВИН: Я как-то попросил его об этом. Но он ответил: «Я просто не чувствую, что сейчас подходящее время для этого. В смысле – подходящее время, чтобы правильно сделать это». В смысле, я несколько раз просил его. Помнишь?

БРЕТ: Типа того... В ранние годы Beat Happening у меня был такой пунктик, я типа боялся даже рассматривать саму идею пения. А позже, когда я думал об этом, то говорил себе: Beat Happening – это Beat Happening, и нечего вылезать на сцену с вещами, в которых ты не уверен. Я был и так доволен тем, что было.

СТРИТОР: Это интересно, потому что я помню интервью и статьи о Beat Happening, где одним из важных тезисов было – это может каждый, каждый может делать музыку. Но если у вас был такой подход, то его частью должно было стать преодоление твоего страха, Брет.

БРЕТ: Да, и это случилось, когда мне стукнуло 33. Так что подход – это одно, а мотивация, желание, эмоциональное равновесие или комбинация этих трех вещей – другое.

СТРИТОР: Сочинение песен, как у вас это происходит? Я знаю, что было много различных вариантов сотрудничества…

БРЕТ: Меньше, чем люди думают, особенно поначалу. Тогда было так – песни пели те люди, которые их и написали. Со временем это стало меняться. Кэлвин мог написать текст песни, которую будет петь Хизер, и наоборот. Или я мог написать музыку, которая станет песней Кэвина или Хизер.

КЭЛВИН: Да. Вообще-то Хизер не писала музыку кроме пары тех ранних песен, которые она спела. Я написал музыку всех ее песен после первого альбома. Брет кое-что написал из музыки, а Хизер написала слова ко всем песням, которые она пела, кроме последнего альбома, где мы менялись словами…

СТРИТОР: Одна из тех вещей, которую люди отмечают в Beat Happening, это звучание группы, особенно звучание гитар. Когда вы сочиняете песни, то уже имеете идею звучания или это создается в процессе записи?

БРЕТ: Звук гитар? Это из-за аппаратуры, мы мало что могли себе позволить. Не то чтобы мы бегали по магазинам и пробовали разные усилители и гитары, ища наш особый саунд, мы ничего такого не делали. У нас были дешевые гитары, и нами двигали больше эстетические мотивы чем…

КЭЛВИН: У нас практически вообще не было оборудования в первые годы. У нас не было ударной установки или усилителя, на самом деле. Мы воровали оборудование, по крайней мере, в первые три года.

БРЕТ: Помнишь, мы украли твой дисторшн-бокс (показывает пальцем на Стритора), мы украли усилитель у Джона (Джон Лансфорд, брат Брета, играет в The Crabs).

КЭЛВИН: То есть мы шли на концерт с одними гитарами и воровали у других групп, которые выступали в тот же день, усилители и барабаны. Мы делали это даже тогда, когда у нас уже появился кое-какой аппарат. Во время нашего первого тура мы дважды воровали барабаны, так было проще – использовать вещи других людей. И даже когда мы ездили в тур с Fugazi в 1990-91 гг., мы по большей части пользовались их барабанами.

СТРИТОР: Зачем вы меняетесь инструментами?

КЭЛВИН: А почему нет? Многие так делают.

СТРИТОР: Я никогда прежде такого не видел.

КЭЛВИН: Я помню, когда The U-men (будущие Gas Huffer) впервые играли в Олимпии, то на одной песне басист и гитарист поменялись инструментами, и все просто обалдели. И я подумал – какого хрена, мы так делаем на каждой песне. Мне кажется, сейчас это стал более обычной вещью…

СТРИТОР: Да, сейчас это более обычная вещь.

КЭЛВИН: Мне кажется, впервые это случилось, когда мы играли с Лорой. Лора играла на барабанах, а я играл на гитаре и пел. Потом Лора сказала: «Надо взять в группу третьего человека, чтобы ты только пел, а кто-то еще играл на гитаре». И я сказал: «Ну и кого мы возьмем?» А она: «Мы должны взять Хизер». Я говорю: «Но Хизер тоже играет на барабанах». «О, теперь Хизер хочет играть на гитаре». Так что сначала Хизер играла на гитаре, но потом и я снова стал играть на гитаре… или мы менялись… А потом пришел Брет, он не умел играть ни на гитаре, ни на барабанах, и мы типа учили его… И на некоторых песнях он был гитаристом, а на некоторых – барабанщиком. Но при этом Хизер лучше нас всех играла на барабанах, поэтому она обычно на них и играла. А Брет играл на гитаре, и я иногда играл, но по большей части я пел.

СТРИТОР: Влияния... Когда я читал рецензии, то там были сравнения с кем угодно – от Игги Попа до The Cramps и the Velvet Underground... Какие у вас на самом деле влияния?

БРЕТ: The Jam.

КЭЛВИН: Да, The Jam были большим влиянием. И все те люди, которых ты упомянул… Хотя Velvet Underground… Они тогда не были таким клише, как это стало сейчас.

БРЕТ: Мне кажется, что Velvet Underground здесь менее применимы, чем Modern Lovers или Everything But the Girl или Marine Girls.

КЭЛВИН: Я бы сказал еще The Cramps, хотя …

БРЕТ: Точно.

КЭЛВИН: Очень важны были Half Japanese, The Germs, Black
Flag и старые группы типа….

БРЕТ: Просто старые…

КЭЛВИН: Да, старая музыка 50-ых и 60-ых. Джеймс Браун, диско, Барри Уайт и в таком духе …

СТРИТОР: Зачем группе было ехать в Японию? Вы там жили вместе, так?

КЭЛВИН: Даааа… Одна из вещей, что там случились – это уверенность, что делать такую музыку – это весело, здорово, креативно; это то, что я хочу делать. До этого я не был совсем уверен, что это то, чем я хочу заниматься до конца своей жизни. Думал, может мне надо найти работу или что-то в этом духе.

БРЕТ: Мне кажется, это был такой взаимный вызов. Это было способом проверить, насколько мы важны друг другу, насколько мы верим в идеи друг друга. И мысль о панк-рок группе, которая едет в Японию, в то время была настолько странной, что она нас захватила. Ну, это типа – поехали в Англию, попытаемся стать группой…

СТРИТОР: И это было сделано.

БРЕТ: Вообще-то было глупо собрать группу и поехать куда-то заграницу. Но Insane так сделали, так что давайте тоже так сделаем! И мы действительно встретили там крутых чуваков, которые интересовались культурой, и нас встретили очень хорошо. Нас приняли, иначе мы бы там не выжили.

СТРИТОР: Почему у вас нет вкладок с текстами?

КЭЛВИН: А зачем? Все тексты и так есть на диске. Хочешь знать тексты, слушай диск.

СТРИТОР: Интересно, что вы так говорите, потому что среди фэнов есть споры по поводу текстов. Они вообще где-то напечатаны?

КЭЛВИН: На диске.

СТРИТОР: То есть они нигде не напечатаны?

КЭЛВИН: Я не знаю, мы, по крайней мере, никогда такого не делали.

БРЕТ: Вообще, наши тексты или про еду или про секс.

СТРИТОР: Когда вышел ваш желтый альбом, то была ощутимая разница между ним и синглом 3 Tea Breakfast, который вышел раньше. Когда вы сравниваете In My Memory или Don't Mix the Colors с чем-то вроде Bad Seeds или I Let Him Get to Me - разница очевидна. Вы двинулись к другому стилю или это просто такие песни получились? Откуда это?

КЭЛВИН: Нет, вообще-то песни 3 Tea Breakfast были написаны после песен для альбома. Песни альбома были написаны перед тем, как мы поехали в Японию. Записали мы их позже, но они были сочинены раньше, кроме I Let Him Get to Me.

СТРИТОР: Я думаю, все видно на примере двух версий Foggy Eyes. Одна…

БРЕТ: На самом деле группа изменилась после поездки в Японию. Жить вместе, работать вместе больше двух месяцев подряд… Это объединило нас как группу…

КЭЛВИН: Мы очень много работали, когда вернулись. 1984 год был одним из самых продуктивных годов группы. Мы сыграли много концертов в Олимпии, больше, чем играли раньше. Может быть, больше, чем мы вообще сыграли потом. Примерно 15 концертов, а раньше мы играли раза четыре в год.

СТРИТОР: Итак… первый альбом был записан в 1984 году? Он тогда же вышел или как?

КЭЛВИН: Первая сессия с Грегом Сэйджем была в декабре 1983 года. Две песни оттуда вышли на сингле. Две другие попали на альбом. Вторая сессия была в ноябре 1984 года. И альбом вышел в 1985 году.

БРЕТ: Это было в студии Yoyo?

КЭЛВИН: В Yoyo, точно.

БРЕТ: С Грегом Сэйджем и Патриком? (Патрик Мэйли – владелец студии Yoyo Studios).

КЭЛВИН: Ага.

СТРИТОР: Я помню, что был очень удивлен, когда услышал этот альбом впервые…

БРЕТ: Да, другие люди тоже удивились…

КЭЛВИН: Когда мы записали его, а потом стали слушать, я был потрясен…Я не мог поверить.

БРЕТ: Грег, он был как кудесник, в том смысле, как он направил меня в смысле восприятия группы, помог понять, как она должна звучать.

КЭЛВИН: Точно.

БРЕТ: Потому что мне было весело играть в группе, но я не могу сказать, что серьезно воспринимал Beat Happening как записывающихся артистов. Как концертную группу в Олимпии – ради бога! У нас было веселье, у нас были эти кассеты, но когда мы стали записываться с Грегом, это было как – господи, это по настоящему, это работает…

СТРИТОР: Я помню, когда я услышал этот альбом, то подумал – господи, какой кайф! И я достал несколько копий и заставил своих друзей купить их

[общий смех]

БРЕТ: При этом пара моих друзей, прослушав альбом, сказали, типа – вы, чуваки, продались или типа того…

КЭЛВИН: Есть такие люди, которые подумали – вау, вы, ребята, настоящая рок группа. А есть другие, которые подумали, что раз все это становится настоящим, то это неправильно…

БРЕТ: Да, они говорили, что альбом чересчур гладкий, что вы забыли, что Beat Happening были таким неграненым алмазом…

КЭЛВИН: Ну да, всем не угодишь.

продолжение