> Beat Happening. Интервью. Часть IV


Интервью с персональной странички Sylvain Aube. Часть II


начало


СТРИТОР: И ваш первый альбом длился 18 минут и 23 секунды.

КЭЛВИН: Что на минуту больше чем первый альбом Circle Jerks.

СТРИТОР: А, так это было небольшое соревнование.

КЭЛВИН: Нет, просто люди говорят, что альбом слишком короткий. Но он длиннее, чем The Circle Jerks.

СТРИТОР: И вы поехали в Элленсберг? Зачем?

КЭЛВИН: Зачем? Чтобы записать второй альбом?

СТРИТОР: Ну да…

КЭЛВИН: Потому что там был Стивен Фиск…

СТРИТОР: И откуда взялся Стивен Фиск? Что, он сказал: «Я хочу вас записать?»

КЭЛВИН: [долгая история Стивена Фиска] И потом он поехал в Сан-Франциско, он был в группе Pell Mell, они распались, а его друг из Элленсберга сказал ему – эй, я делаю студию, не хочешь приехать и помочь мне? В середине 80-ых он приехал в Элленсберг и сделал там студию. И его друг, Сэм Олбрайт, сказал – эй, если хочешь записать какие-нибудь группы, тащи их сюда и записывай в моей студии. И они решили – почему бы не пригласить нас? Мы знали, что Screaming Trees там записывались, и вышло здорово. И мы подумали, что тоже можем поехать

СТРИТОР: И у вас вышел EP?

КЭЛВИН: Тем же летом… Вообще-то все случилось на концерте Wipers, в Такоме. Я зависал в минивэне the Screaming Trees, они там всегда зависали во время концертов. А мы как раз начали выпускать серию синглов International Pop Underground и ездили по маленьким городам в компании Girl Trouble и Screaming Trees. Мы начали выпускать эту серию в начале 1987 года, и они должны были записать для этой серии сингл. И где-то в 1988 году я спросил Марка Лэнегана, певца the Screaming Trees – а вы-то когда нам сделаете сингл? И Лэнеган прикинулся, что не понял меня и сказал: «Чего? Вы хотите записать сингл вместе с нами? Типа Beat Happening/ Screaming Trees вместе или что-то в этом роде". И я сказал: «Конечно, но вы все еще должны нам сингл». И он сказал – да, конечно, хотя никакого сингла нам они так и не сделали. Ну и тот EP мы записали где-то за месяц до того, как сделали альбом Jamboree.

СТРИТОР: Jamboree – это альбом с наиболее традиционными повествовательными рок-песнями. Hangman, This Many Girlfriend's Club.

КЭЛВИН: Я никогда так не думал…

СТРИТОР: Там песни, которые рассказывают истории.

КЭЛВИН: Все песни рассказывают истории.

СТРИТОР: Ну, в такой прямой манере. Это может быть довольно эзотерической вещью, как в Black Candy, Dreamy, а особенно в You Turn Me On. Комментарии?

КЭЛВИН: Я не знаю… Хотя… Знаешь что? Лэнеган был с нами в студии, и Ли Коннор, гитарист Screaming Trees.

СТРИТОР: И они говорили…

КЭЛВИН: Вообще-то начал Ли Коннор… Первая песня была Bewitched, и пока они записывали инструментальные треки, я пел, ну просто так, а они взяли и оставили этот шероховатый вокал. Мы так обычно не делали

СТРИТОР: Так это записывалось живьем?

КЭЛВИН: Я помню, что первой песней была Bewitched ... И когда все было записано, эти двое заорали: «Да! Вот так! Это ваша лучшая запись!» И они как будто очень сильно прониклись нашей музыкой. У них был такой энтузиазм, и мы подумал: «Вау, черт, да эта пластинка продастся миллионным тиражом!» [общий смех] И еще у нас был Ли Коннор. Мне кажется, что соло Ли Коннора на Midnight A GoGo – это вещь, которую недооценивают. Он играл это соло на протяжении всей песни. Помнишь, как мы играли эту песню живьем…

БРЕТ: Я помню, как мы играли с ним…

КЭЛВИН: Невероятно! Это было как – черт, этот парень мог бы играть у нас в группе. Но я думаю, это бы все же не сработало…

СТРИТОР: Мне кажется, сейчас он вполне свободен…

КЭЛВИН: Я знаю, надо бы его взять в оборот. Я не понимаю, почему этот парень не стал знаменитым продюсером, он должен быть продюсером, у него волшебный слух…

СТРИТОР: Давайте поговорим о треке Hangman.

КЭЛВИН: Это со второго альбома.

СТРИТОР: Я помню, как вы мне говорили – мы никогда не запишем эту песню, потому что мы не сможем сделать это правильно. И вот…

КЭЛВИН: Мы сделали ее правильно.

БРЕТ: Да, да, да.

КЭЛВИН: По крайней мере, однажды мы сделали ее правильно…

СТРИТОР: Ее записали с первого раза?

КЭЛВИН: Типа того.

СТРИТОР: Я думаю, что эта песня для Beat Happening довольно уникальна. Итак, вышел Jamboree, а потом были все туры с Girl Trouble, Screaming Trees. Помните тот концерт в Анаркотес, когда тот пьяный парень в зале…Я никогда не видел, чтобы так разряжали ситуацию, как вы это сделали.

БРЕТ: Ну, это ты не видел концерт в Лос-Анджелесе…

КЭЛВИН: Ты не был на концертах в Сиэтле с Fugazi...

СТРИТОР: Я там был, но это случилось уже позже. Тогда я первый раз столкнулся с таким поведением. Я бы использовал в такой ситуации мачо-тактику…

КЭЛВИН: Мы это пробовали, не сработало, и мы сменили тактику.

БРЕТ: Это должно быть что-то, что сработает. На концерте, на котором тебя, Стритор, не было, я спустился в зал и поцеловал засранца. Но это ничего нам не дало [общий смех]. Кэлвин попытался – опять провал. Тогда это сделала Хизер – успех!

СТРИТОР: Давайте вернемся к альбомам…

КЭЛВИН: Ладно, итак – Jamboree, розовый альбом…

СТРИТОР: А потом мы перейдем к черному. Есть какой-то смысл в этих цветах?

КЭЛВИН: Мы просто любим цвета.

СТРИТОР: Желтый, розовый, черный, белый, красный....

БРЕТ: А когда это у нас были белый и красный?

СТРИТОР: Белый? Dreamy. Посмотри на обложку.

КЭЛВИН: Да там полноцветное фото… Там синий и все прочие цвета, все цвета радуги.

СТРИТОР: Неважно. Одна из вещей, о которых я часто думал – это Black Candy. Кажется, он появился в тот момент, когда у Beat Happening было маловато энергии.

КЭЛВИН: Знаешь, у нас было несколько таких периодов. После того как мы записали наш первый альбом, мы сыграли в Сан-Франциско с Salem 66, а потом не играли где-то года полтора. Потом мы сыграли несколько концертов с Денизой Кроу (она играла на барабанах в одном утре) – и это было через год после выхода альбома, то есть через два года после того, как мы его записали. Потом мы начали играть только в начале 1987 года.

БРЕТ: Вернулась Хизер…

КЭЛВИН: Хизер вернулась, и 1987 год был активным годом. Мы играли концерты в Вашингтоне и Орегоне, мы записали альбом Jamboree и ЕР вместе с the Screaming Trees. Мы отправились в тур по Штатам. Мы поехали в Европу. Мы вернулись. Мы записали Black Candy, а потом снова был длинный период, когда мы были не так активны. В 1989 году мы мало что сделали. Я занимался Go Team, у Хизер и Брета были свои дела, потом Брет уехал в Аризону, и нам было трудно собраться вместе. Но в 1990 году мы собрались и записали Nancy Sin. Мы снова стали играть концерты. Мы стали записываться. В конце 1990 года мы начали делать Dreamy, и он вышел в 1991 году. И мы были очень активны весь 1991 и 1992 годы. Последний концерт был в октябре 1992 года в Канзасе. Так что у нас были и другие периоды, когда мы ничего не делали вместе.

СТРИТОР: Но другая интересная вещь состоит в том, что все песни Black Candy – это важные части вашей концертной программы.

КЭЛВИН: Нет... Мы играли Pony Tail только пару раз. Я не помню, чтобы мы вообще когда-то играли Bonfire.

СТРИТОР: Это приводит нас к другому вопросу. Есть пара песен - Other Side, Sea Hunt, Bury the Hammer.... Вы когда-нибудь играли их живьем?

КЭЛВИН: Мы много раз играли Other Side, Хизер пела ее раз или два…

БРЕТ: Если только мы случайно ставили микрофон к ударной установке.

КЭЛВИН: Мы никогда не играли живьем Bury the Hammer. Мы играли Sea Hunt раз или два. Это получалось не слишком хорошо, так что…

БРЕТ: Но вообще, что я считаю важным – это момент, когда Rough Trade решили выпустить наш первый альбом.

КЭЛВИН: Да, это было важно.

БРЕТ: Я имею в виду, что мы сделали сингл и альбом, мы играли концерты и были активной группой - но на местном уровне…

КЭЛВИН: Странно, тут недавно снимали документальный фильм про нас. Я сидел в студии и рассказывал эту историю про Rough Trade и чуть не расплакался. Я тогда сидел у себя дома, знаете, обычный день, работа… И звонит телефон. Это было такое сложное время для меня. Потому что мы выпустили альбом Beat Happening, но никто его не покупал. Я пытался продвигать К, но всем было плевать. И вот случилось то, что очень сильно меня поддержало. Позвонил этот парень и сказал: «Мне очень нравится ваш альбом, и я хочу его выпустить». И хотя никаких особых перемен это не принесло, тот звонок для меня был очень важен.

СТРИТОР: И потом вышел Jamboree....

КЭЛВИН: У нас были такие странные отношения с Rough Trade - английская Rough Trade выпустила наш первый альбом в Англии, американская Rough Trade – наш второй альбом в Штатах. Потом Rough Trade в Англии выпустила наш третий альбом. Но ни один альбом не был выпущен обеими компаниями в одно и то же время.

БРЕТ: Мы были для них все же таким игрушечным проектом…

КЭЛВИН: Да. Как будто хобби. Нас не рассматривали как настоящих артистов типа The Pixies или The Smiths.

БРЕТ: И это воздействовало на наше поведение.

КЭЛВИН: Ну не знаю, я все равно продолжал бы заниматься этим делом, но приятно было знать, что альбом выпущен. Не то чтобы мы продали миллион пластинок, но это как бы узаконило нашу деятельность. Ее узаконил тот, кого мы уважали.

БРЕТ: И многих это опустило.

КЭЛВИН: Да, куча разозленных людей кричали – почему они на Rough Trade?

БРЕТ: Боже мой!

КЭЛВИН: Вот именно…

БРЕТ: Из всех групп северо-запада, которых могли взять Rough Trade, они выбрали Beat Happening?! Что?!

КЭЛВИН: Это было забавно.

БРЕТ: Теперь я их ненавижу еще больше!

КЭЛВИН: Было здорово.

БРЕТ: А потом мы должны были им показать…

КЭЛВИН: Что нас в этом привлекало, так это факт, что наш альбом вышел в Англии и попал к людям, которые раньше о нас не знали. Мы зацепили их позже, работая с The Pastels, The Vaselines, Teenage Fanclub и другими. Heavenly и прочие люди тоже узнали о нас, и вот почему наш второй альбом вышел на 53 and Third, это лейбл, которым управляли люди из The Pastels. Было круто начать работать с этими людьми. Мы и сейчас с ними работаем.


продолжение