Neutral
Milk Hotel это не столько группа, сколько концепция. Это продукт необыкновенного
воображения Джеффа Мэнгама, это то, что было группой в прошлом и будет
ею снова, однако одновременно это не что иное, как лишь Джефф Мэнгам и
несколько друзей, или лишь Джефф и странные кусочки фурнитуры со своеобразными
акустическими характеристиками. Последние три или четыре года мистер Мэнгам-странник
редко оставался в покое, состав группы не был постоянен. Разговаривая
с ним, я начал понимать, что именно на грандиозном опыте основана меланхоличная
мечтательность его песен. Если великое рождается в страданиях – о, да,
Neutral Milk Hotel - действительно высокое искусство; а если это и не
так, то ведь есть хорошая поп-музыка!
Первое, что поражает вас в Neutral Milk Hotel, это голос Джеффа Мэнгама.
Он резкий, печальный, порой скрипучий, сильный; он может держать ноту
так, словно ему ни до кого нет дела, он использует свой голос так, словно
это самодостаточный инструмент, а не просто придаток – как у большинства
артистов. Песни вроде обманчиво мрачного джингл-попа 'Naomi' и (в особенности)
нерешительно-красивой 'You've Passed' с дебютного альбома Neutral Milk
Hotel 'On Avery Island' (Merge Records) можно было бы легко сравнить с
номерами Jeff Kelly/Green Pajamas; такие вещи существуют вопреки небесным
законам; это качающая линия баса, невинная неряшливость перкуссии и нетрадиционная
лирико-вокальная подача («умирает леди / она прогибается назад, словно
волна / а её дух карабкается сквозь больничную стену…»).
«У меня сохранилось воспоминание о том, как я сидел на заднем сиденье
большого голубого Понтиака, который вела моя мама. Каждые выходные мы
ездили в бассейн, и по дороге домой мама курила сигареты, звучал мягкий
рок 70х – что-то по радио. Позже я слушал рок-шоу по местному коллежскому
радио – как раз в то время, когда – как все предполагали – я должен был
делать домашнее задание. Я вставлял кассету в маленький магнитофон и записывал
всё, что слышал. Если мне нравилось, я оставлял кассету крутиться, а если
нет, перематывал обратно и пытался поймать следующую песню. Кажется, это
было в начале 80-х, так что, там, должно быть, преобладал панк-рок и кое-какие
экспериментальные вещи. Вот тогда-то я и открыл для себя Minutemen – возможно,
это одна из немногих групп, которые я всё еще время от времени слушаю.
Ещё люблю Роберта Уайта: что бы ни случилось в моей жизни, я всегда ставлю
его запись двадцатилетней давности и понимаю, как она мне нужна именно
в данный момент. Люблю Чарли Паркера и Джона Колтрейна, болгарскую музыку
и ранние записи Томаса Эдисона, а ещё кое-что из психоделии…»
Музыка Neutral Milk Hotel полна подобных противоречий. На 'On Avery Island'
торжественные и мягкие мелодии вроде 'You've Passed' сменяются более зловещими
номерами – наподобие 'Someone is Waiting', песни, которая постепенно саморазрушается,
а в финале превращается в атональную какофонию – красивую и извращённую.
И каким-то образом это срабатывает! Сначала вас увлекают за собой фолк-нотки
церковного органа, затем приводит в чувство тромбон; как только тексты
начинают обретать смысл и вы чувствуете, что постигли что-то, нащупали
связь – Джефф вставляет какую-нибудь 'Song Against Sex', сюрреалистичный
анти-наркотический лозунг. А дальше – короткий дискурс касательно фигуры
Христа, который целует рыб, а они ускользают из его пальцев; описание
красивых юношей и девушек, которые висят на крюках для мяса над магазинным
прилавком. Джефф поражает вас в самое сердце:
«…все те лекарства, которых нет у меня, таблетки, чтобы успокоить
мой рассудок / я всегда трезвый, всегда жажду чего-то, всегда держу курс
на массовое самоубийство / я не принимаю те пилюли, что дал тебе бойфренд,
ты слишком прекрасна, чтобы умереть от чего-то, что мы могли бы назвать
любовью / я высплюсь в сточной канаве, ты можешь спать здесь, на полу
/ и когда я проснусь со спичкой и бензином – в этом весь смысл / ты больше
меня не увидишь»
Так что просыпайся / коснись губами своих пальцев / пока не найдёшь запах,
который ты можешь удержать надолго / чтобы напомнить себе, что ты не умерла
/ в день, что был таким траурным. Ты жива, ты в ванной вырезаешь праздничные
узоры внутри себя / в надежде, что никто тебя не найдет / но они нашли
тебя, они забрали тебя, и каким-то образом ты выжила / так что просыпайся,
и если праздники не забрали твои глаза – противься всему, что находишь
/ Я так счастлив, что ты не умерла…
(и каким-то образом Мэнгам держит слово «выжила» ужасные тридцать
секунд, так что даже фраза «Я так счастлив» звучит словно плач о смерти
близнеца).
Джефф: «Альбом был записан в Денвере при помощи Роберта
Шнейдера из The Apples In Stereo. Мы с Робертом друзья со второго класса
– с тех пор, как нам обоим было где-то по восемь. (Шнейдер не только спродюсировал
'On Avery Island', но и аранжировал орган, бас-гитару, ксилофон и духовые.
Джефф в свою очередь играет на басу и поет на бэк-вокале на альбоме Apples
in Stereo 'Fun Trick Noisemaker', который был записан на Spinart Records)
«Был денверский январь, холодный и снежный. Я переехал к друзьям, жил
в небольшой комнатке, где было холодно – и не столько из-за погоды, сколько
из-за того, что в доме жили привидения. И жили они в моей комнатке. Призрак,
который обитал в этом доме, мечтал о вечеринках в моей комнатенке, чтобы
там всегда бывали шикарные женщины в меховых манто: они бы пили шампанское
и говорили моим друзьям, что им лучше свалить отсюда.
Вот так я и жил в моей комнаке, много слушал Джона Колтрэйна и около месяца
ждал, чтобы начать запись. Во время сессий мы с Робертом периодически
останавливались, прогуливались по студии, внезапно хватались за головы
– чувствуя, что ничего не получается, и тогда выходили наружу, курили,
шли в магазин, внезапно натыкались на что-то, прыгали вверх-вниз и крепко
обнимались. Альбом для меня – прекрасный путь – словно мечта – потому
что, думается, за последние три года вся моя жизнь неуклонно двигалась
по направлению к некому результату, которым и стал этот альбом. Это нечто
вроде кульминации.»
Следуя за школьным другом Робертом Шнейдером, Джефф Мэнгам пополнил музыкальное
братство: их взаимоуважение строилось долгие годы – я подозреваю, именно
отсюда проистекает та интимность, что присутствует в их совместном творчестве.
Will Cullen Hart из Olivia Tremor Control – еще один приятель со времен
начальной школы; Билла Досса (из той же группы) они встретили уже в средней
школе. Все выросли вместе в маленьком городке в Луизиане.
Джефф: «В 1983 панк-рок стал для нас откровением. Will
Cullen и я создали собственную маленькую панк-команду Maggot: в группу
входили я с Уиллом на гитарах – мы оба получили их на Рождество – плюс
еще один парень, которого звали Ty Storms, он пел. Сейчас он юрист и консерватор,
живет в Новом Орлеане, или что-то вроде того. Итак, мы терзали гитары,
а Тай пел про мастурбацию и про то, как он ненавидит своих родителей,
и как убегает из дома – ну и все в таком духе. О чем еще можно петь, когда
тебе 13? Мы были самой отвратительной группой из всех когда-либо существовавших.
Уже позже мы с Уиллом записали «Cranberry Life Cycle» - четырехтрековую
поп-штучку. Нам было где-то по 19. Думаю, мы просто пытались найти собственный
голос. Мы окончили школу и переехали в крошечную хибарку – в этом местечке
жил алкоголик, который раскидывал смятые ТВ-программки и мусор по всему
дому. Мы отчаялись найти покой, так что переехали туда и начали запись:
просто собирали звуки в единое целое и смотрели, что получится. Затем
мы создали группу The Synthetic Flying Machine: в похожем ключе сейчас
работает The Olivia Tremor Control. Сегодня некоторые люди говорят: «Мне
действительно нравилась эта группа, The Synthetic Flying Machine». Однако
это была не группа, а способ существования: играть с Уиллом было так же
естественно, как пить воду. А еще к нам приходил поиграть Билл, так как
он жил в это время в Луизиане. Я думаю, это был прототип Neutral Milk
Hotel образца 1989 года, небольшой noise/fuzz коллектив, что-то вроде
попытки быть группой.»
На новом двойном альбоме Olivia Tremor Control, который называется Music
From The Unrealized Film Script 'Dusk At Cubist Castle', Джефф играет
на пианино и слайд-гитаре. Ранее ему случалось побывать в статусе официального
участника Olivias: в то время они записывали свой первый EP 'California
Demise'. Жили в доме на колесах, в Афинах (штат Джорджия), что-то около
четырех месяцев. Было это как раз после того, как Джефф уехал из Джорджии,
и до того, как он поселился в денверской котельной (эту историю я еще
поведаю ниже).
Первый сингл Neutral Milk Hotel появился как раз в Сиэтле. 'Everything
Is'/'Snow Song Part 1', вышедший на Cher Doll Records – один из немногих
воистину шикарных синглов последних лет. Обманчиво веселая пара заголовков,
плотная зафуззованная гитара и сквозь нее – преследующий (и преследуемый)
вокал Джеффа, он ткет собственную историю, оставляя позади маленькие рубцы,
словно пьяница, который идет, спотыкаясь, по кукурузному полю.
Джефф: «Этот сингл был продиктован мне свыше, ведь в
то время я находился на перепутье. Я уехал из дома, от друзей, мне было
очень одиноко и грустно. Закончилось тем, что я послал запись Нэнси из
Cher Doll Records, и – всего лишь ответив, что я могу записать сингл -
она спасла меня. Я послал ей кассету – там было всё, что к тому времени
накопилось во мне - несколько песен, которые я записал на четырех дорожках.
Она выбрала 'Everything Is' и 'Snow Song Part 1'.»
Еще одна сиэтловская песня Джеффа - 'Up And Over We Go' с семидюймового
EP 'The Amazing Phantom Third Channel', который также был записан на Cher
Doll Records. «Большинство из нас чувствовали себя потерянными и все мы
ужасно боялись. Так что эта песня адресована всем: это мой способ сказать,
что всё будет в норме, не надо бояться. Почти все песни я записывал для
друзей. Кто-то был в депрессии или переживал трудные времена – и я писал
для него поп-песню, чтобы на душе стало лучше.
«Песня 'You've Passed' (альбом 'On Avery Island') посвящена моей бабушке,
которая умерла как раз после того, как мы уехали из Сиэтла. Я был в Вашингтоне,
позвонил маме, и тут она сказала мне, что бабушка умерла – а я даже не
успевал на похороны. Эта песня была написана для нее – в то время я жил
в котельном отделении, соединенном с квартирой моих денверских друзей.
Моя комнатка располагалась в котельной, там везде были все эти трубы.
Когда приходили ремонтники, я должен был стремительно прятать постель
и притворяться, будто я не живу там. Если честно, то я там написал множество
песен и сохранил хорошие воспоминания об этой маленькой комнатке. Мои
песни – моя жизнь. В моей голове – собственный маленький мир, об этом
и пою. На самом деле, я даже не до конца понимаю это – или понимаю, но
не могу выразить вербально.»
Картину довершают еще две песни с EP: 'Rubby Bulbs', позаимствованная
из компиляции 'Those Pre-Phylloxera Years' лейбла Box Dog Sound (на этой
песне отметился Билл Досс из The Olivia Tremor Control) и 'Invent Yourself
A Shortcake' с EP 'Champagne Dancing Party' (лейбл Cher Doll), записанная
при участии Билла Досса и Уилла Харта. Есть еще одна семидюймовка Cher
Doll с участием Neutral Milk Hotel – там записана песня 'Bucket', которую
Джефф аттестует следующим образом: «Я не очень доволен результатом. Песня
записывалась в студии и звучит совсем непохоже на меня, она словно… недоделанная.
Думаю, каждому следует хотя бы однажды записаться в непривычных условиях,
чтобы понять: нельзя просто прийти и ожидать, будто всё сразу случится
так, как хочется.»
Исходя из того, что «привычными условиями» для Джеффа являются сквоты,
буфеты и бойлерные, трудно даже представить, как это студия не может быть
более комфортным местом для работы. Думаю, я понимаю, что он имеет в виду:
подобных противоречий в избытке на 'On Avery Island'. На альбоме есть
песни, которые звучат идентично, но каким-то образом остаются разными
и независимыми друг от друга: словно художник работает над одним и тем
же портретом сначала пастелью, а потом маслом. 'Baby for Pree' и 'Where
You'll Find Me Now' – близнецы, однако текстуальная основа их различна
– различны мельчайшие искажения, лупы, инструментальные строфы; первая
- последняя, написанная для альбома (в то время подруга, обозначенная
в названии, только-только забеременела), вторая – элегия неудовлетворенной
страсти:
Запах твоего пота кажется мне сладостным / пока мы одеты / темный
мир снаружи все еще вертится / детки в своих машинах курят сигареты…,
…словно прогулка в парке / словно дырка в твоей голове / словно чувство,
когда осознаешь, что теперь ты мертв / мы скользим на русских горках прямиком
в океан / мы ничего не чувствуем / словно мы – ось планеты… Это трудно
объяснить, садовая голова знает мое имя. Оставь меня / ты знаешь, что
это не впервые / на самом деле, так было дважды / когда ангелы вступили
в овраг и запорошили наш сад снегом
(представьте, что далее следует обманчиво мягкая гитара / рефрен
органа – ночной кошмар 'Three Peaches' – и вы ощутите силу чистой поэзии,
что лежит в основе этого альбома).
Джефф: «Песня 'Garden Head' была написана перед восходом
солнца, в Афинах. У меня было что-то вроде галлюцинаций, так как я долгое
время провел без сна. Я умирал от желания спать, но решил, что сначала
должен закончить песню. Наконец, я закончил ее и, совершенно опустошенный,
рухнул в кровать. На следующий день я проснулся, спел ее еще раз – вот
так все и вышло.»
Альбом 'On Avery Island' закрывается бесконечным воем старухи-банши,
эта атональность, словно шторм, запертый в брюхе бизона – грохочет и орет,
кошмар наяву. Сильная инструментальная поддержка обращает на себя внимание:
различные струнные и духовые, перкуссия. Я спросил у Джеффа: он – опытный
музыкант или чистой воды интуит?
«Я играю на гитаре, басу, ударных и клавишных. В общем, я произвожу достаточно
шума. Есть вещи, которым бы я хотел научиться. Иногда я жалею, что не
забросил все посторонние занятия, будучи еще ребенком и не посвятил себя
изучению всех-всех инструментов – но на самом деле это нереально, к тому
же со мной бы тогда не произошло все то, что произошло. Некоторые неприятности
были у меня с банджо – это очень неудобный инструмент; в конце концов,
я решил поступить проще. В данный момент в «живом» составе Neutral Milk
Hotel на банджо играет мой друг Джулиан, а еще он играет на аккордеоне
и пиле. Еще один друг, Скотт, играет на гитаре, банджо и трубе, ударника
зовут Джереми, он бросил школу, и теперь – с нами. Его родители не очень
этому рады…
«Я бы очень хотел где-нибудь обосноваться: у меня слишком давно не было
дома. Как бы я хотел обрести дом, и записываться там: я очень скучаю по
тем денькам, когда мог делать музыку в собственной комнате. Хотя, конечно,
у меня и сейчас есть возможность записываться, сочинять песни. Я люблю
работать медленно, размышлять, чувствовать то, что я создаю. Я лишь сочиняю
музыку – вот и все.»
Phil, Май-июль 1996 года.
Отрывки из интервью разных лет
Sample: Назовите худший концерт, который вам пришлось отыграть в рамках
тура.
Джефф: Был один участник группы, его убили…
Julian Koster: А я бы проголосовал за Портленд или Jabberjaw. (все соглашаются)
Джефф: В Jabberjaw было просто ужасно – колонки почти не работали...
Джулиан: Нас никто не мог услышать.
Джефф: А потом мы играли с Supreme Dicks в Портленде и этот парень запрыгнул
на сцену.
Scott Spillane: Этот псих, смахивающий на нео-нациста.
Джулиан: Ужасно… и огромно.
Джефф: Это не имело ничего общего с Supreme Dicks, но некоторые зрители
наверняка подумали иначе.
Sample: Он действительно спустил брюки?
Джулиан: И показал свои гениталии.
Джефф: Бросил фейерверк и всё такое.
Скотт: Но Supreme Dicks всё равно великолепны.
Джефф: Мы с ними выступали шесть или семь раз… Очень повеселились.
Осень 1996. Текст - Sample
"Всё-таки есть некая причина, по которой люди слушают музыку. Когда
тебе скучно – можно взять 12 баксов и потратить их на пластинку. Я часто
так делаю. Приношу домой пластинку – и это помогает мне, как ничто другое.
В идеале кто-то поступит так же и с моим альбомом."
«Бодрый рок из подвала».
12 января 1997.
Текст - Greg Kot
«Песню 'Oh, Comely' я написал в шесть утра. В то время я жил у своего
отца. Отирался на кухне, и тут папа меня услышал. Он такой: «Сынок, ты
что там делаешь?» Я подошел к нему и сказал: «Ну, пап, я только что написал
песню, от нее будет крышу сносить». Я сыграл ему, и он заверил, что песня
действительно классная. И 'Two-Headed Boy, Pt. Two', и 'Holland, 1945'
я писал с чувством, что все правильно, а потом, однажды, я споткнулся
на какой-то строчке и подумал: «О Господи, а понимают ли люди то, что
я пытаюсь сказать?» Люди должны почувствовать то же, что и я, чтобы осознать,
что я не совсем чокнутый».
Текст - Carly Carioli
«"Holland, 1945", "The King of Carrot Flowers" и "Ghost"
– над всеми этими песнями витают тени прошедших десятилетий и столетий.
«Я жил в Денвере и часто ходил в публичную библиотеку ксерокопировать
странички из истории старого Нью-Йорка – скажем, 1905 года, - говорит
Мэнгам. – Я был просто одержим тем, как в Нью-Йорке начала века праздновали
Рождество. Как описывались все эти события на Times Square, какой язык
они использовали!»
«Я страдаю галлюцинациями. Открываю глаза - и вижу их. Я видел, как духи
проходят сквозь стены. Я видел, как сквозь стену проходит ураган. Я видел
аморфные светящиеся шары, летающие по саду. Я видел гигантских жуков на
полу. Однажды я был в комнате отеля, в Техасе – и всё, что помню, это
как я лежал в кровати и видел, как стена наполняется лучами – они выпрыгивали,
как попкорн…
В средней школе я пробовал наркотики, сейчас – нет. Остальные могут делать
все, что хотят – я не читаю проповедей. Множество рок-музыкантов записывают
великие вещи – и сгорают!
Я начал писать песню "Ghost" – вот эту (поет) «Привидение, привидение,
я знаю, ты живешь внутри меня», когда мы думали, что у нас дома, в ванной,
живет привидение. Итак, я запер дверь и начал петь для привидения в ванной.
Я пел привидению в соседней комнате и привидению, которое, возможно, живет
внутри меня. А в конце песни есть отсылка к Anne Frank. На этом альбоме
множество песен посвящено ей…
Как раз перед записью «On Avery Island» я прогуливался по Растону, ожидая,
когда же можно будет уехать в Денвер. Я не считаю себя очень образованным,
так как большую часть жизни провел в мечтах. Я гулял и раздумывал над
тем, имело ли бы все больше смысла для меня, если бы я знал мировую историю
– или я бы просто потерял рассудок? Я пришел к выводу, что скорее – второе.
На следующий день я зашел в книжный магазин, а там был «Дневник Энн Франк».
Я провел два дня, читая его – и полностью выпал из реальности… тря дня
я плакал… это запало мне в душу на долгое, долгое время.
Пока я читал книгу – она была для меня как живая. Хотя я и знал, чем все
закончилось. Но тут вот в чем дело: ты любишь людей потому, что знаешь
их историю…
Каждую ночь, ложась спать, я мечтаю о машине времени, чтобы у меня была
возможность свободно путешествовать сквозь время и пространство – и спасти
Энн Франк.
Заглянуть в Отель Бесцветного Молока.
Весна 1998.
Текст - Mike McGonigal
Поклонники Neutral Milk Hotel были огорошены, когда спустя три года в
ожидании нового альбома они получили от Мэнгама нечто совершенно иное,
а именно -компиляцию болгарской народной музыки под названием «Orange
Twin Field Works, Volume One», которую он записал в рамках фестиваля Koprivshtitsa
в Болгарии. Джефф и его друг Josh McKay (из афинской команды Macha) полюбили
фольклор этой страны и решили вместе съездить на фестиваль летом 2000.
(доходы от продажи диска поступят в болгарские благотворительные фонды.)
Pitchfork: Ты предполагал записать CD, когда отправлялся в Болгарию?
Джефф: На самом деле я всего лишь хотел побывать на фестивале, я взял
записывающее устройство только ради друзей. Вернувшись домой, я перекинул
все записи в компьютер и скомпилировал пластинку за два дня. Моим друзьям,
однако, это настолько понравилось, что я решил спродюсировать выход диска.
Pitchfork: Как ты думаешь, поклонники Neutral Milk Hotel оценят болгарскую
музыку?
Джефф: Полагаю, некоторые – да. Я пытался собрать всё воедино и представить
таким образом, каким я сам чувствую эту музыку. В ней есть сила и тайна,
но большинство людей не ассоциируют народную музыку с тем, что отражает
их собственную жизнь или душу. Так что я пытался представить ее несколько
по-иному – так, чтобы был шанс, что она останется в памяти.
Pitchfork: Как ты представил ее? Укоротил песни?
Джефф: Нет, просто отредактировал и на первый план выдвинул самые весомые
произведения – те, что много значат для меня. Часто всё дело заключается
в том, как именно ты преподносишь музыку. Болгарский фолк не так уж и
трудно найти, однако люди все равно его не слушают, так что я попытался
поменять подход: пусть все увидят в этой музыке некую новизну.
Pitchfork: Ты собираешься записывать еще какую-нибудь народную музыку?
Джефф: Надеюсь, смогу поехать в Румынию: снять документальный фильм и
поработать с музыкантами – но пока выжидаю.
