инDИка: Lo-Fi: Pavement. Интервью для Lametta

Pavement. Интервью для Lametta

Интервью с группой Пэйвмент (Марк Ибольд, Скотт Канберг, Стив Вест)

19. 5. 1999 (Колон)
перевод: A.Stan.

Это интервью происходило в престижном отеле Колона. Ниже - краткий отчёт беседы с музыкантами.

Ламетта: Как долго вы делаете аранжировки своих песен?

Скотт: Все зависит от обстоятельств. Обычно от идеи до окончательного варианта проходит несколько месяцев.

Марк: Представляю, как удивиться этим словам Нигель (Годрич – продюсер группы), он ведь не принимает участия в процессе записи, а работает над деталями в уже готовых треках – звуковые эффекты и тому подобное. Но, в общем, это правильно, он думает о процессе в целом, и четко знает, какой саунд в результате должен получиться.

Л: Сейчас на музыкальной сцене произошли большие изменения. Все чаще звучит электронная музыка. Это вас как-то коснулось?

М: Стивен кое-что использовал для пробы в демке восьмого трека (речь о диске Wowee Zowee), получилось хорошо и мы включили это в альбом. Для начала он работал только с нашими голосами, но в дальнейшем стал синтезировать и другие звуки. Мы никогда не делали этого раньше. Он прислал сразу четыре подобных трека, но мы пока не стали рисковать.

Ск: Демка отличная, в ней больше электроники, чем в альбоме.

Стив: Я полностью в этой музыке.

Ск: Ничего подобного мы раньше не делали.

Л: Это танцевальная музыка?

Ст: Нет. Это, что-то среднее между роком и танцевальной музыкой. Я хотел, чтобы было понятно, что играет настоящая группа. Просто я использовал синтезированные звуки для создания более модного звучания.

Л: То есть, у вас нет единого мнения по поводу использования электроники?

Ск: Конечно, мы экспериментируем со звуком. Например, на последних концертах в Нью-Йорке кроме обычных наших инструментов мы использовали и старые – банджо, бонги, литавры и новые – синтезаторы. Что же касается электронной музыки – она нам, конечно, нравится и мы периодически ее используем, но она не играет основной роли в нашем творчестве. В целом же, на концертах, звук получается в стиле 70-х. Может быть, через несколько лет все это пройдет, и мы захотим делать электронную музыку, но я не уверен… Я не знаю…

Л: Иными словами ваш саунд будет оставаться прежним?

М: Объясню всё по порядку. Обычно Стивен запирается в своей 8-и канальной студии, и после записи треков, рассылает их нам. Когда же мы собираемся вместе, от первоначальных идей мало что остаётся. Поэтому - я не думаю, что мы когда-нибудь станем делать электронную музыку. Лишь небольшой процент электронных групп привлекают моё внимание. Хотя в Германии, в отличие от Англии, очень много людей делают на этой музыке деньги.

Л: Вы начинали в 90-х. Что вы думаете об этом десятилетии?

Ст: Я рад, что оно заканчивается. Динозавры готовы идти дальше! (Смеется)

М: Не думал, что так будет, но для меня притягательнее 80-е. Хотя в прошлом десятилетии я примерно то же самое думал о 70-х. Для меня - это обычное состояние. А что касается музыки: в 90-х появилось множество групп, и каждая работала в собственной студии без помощи крупных компаний. Это дало громадный толчок для развития групп и появления новых стилей. В то время как поп-музыка стала совсем блеклой, новые электронные команды заиграли настоящий панк-рок.

Л: Вы собираетесь выпускать свои раритеты?

Ск: Мы думали об этом и скоро что-нибудь выпустим на нашем лейбле «Матадор». Я надеюсь, что песни будут доступны и на нашем веб-сайте. Там уже есть несколько редких треков и различных вариантов композиций.

Л: Они будут в формате МР3?

Ск: Мы еще не думали об этом.

М: Я думаю, что лучшая наша музыка не является редкостью. Она уже давно выложена на нашем веб-сайте. Хотя, может и среди раритетов, найдутся интересные треки.

Ск: У нас тонна неизданного, но интересного не так много.

Л: Вы чувствуете себя знаменитыми?

Ст: Я живу в очень маленьком городке, где каждый знает кто я. И никто меня не беспокоит. Я чувствую себя обычным мошенником, когда встречаю в Нью-Йорке звезду вроде Пола Стюарта гуляющего по улице, и ни кто к нему не подходит.

Ск: Мои друзья из Сан-Франциско говорят, что на меня оборачиваются все прохожие, но я ни разу этого не замечал. Я не думаю, что мы знаменитая группа, и до звезд нам еще далеко.

Ст: В часе езды от меня живет Дейв Мэтьюс, вот он звезда.

Л: У вас есть известный всем клип "Cut your hair". Планируете ли вы выпустить что-нибудь еще?

Ст: Мы сделали дешевый клип на"Carrot Rope", и собираемся снимать еще один на "Spit On A Stranger".

М: Производство клипов – это большая трата времени и денег, а когда приносишь клип на US MTV, тебя первым делом спрашивают: А у вас крутится хит на радио? А вы продали 500 000 альбомов?. Нам повезло, что наши клипы показывают здесь, а в Америке, если такое и будет, то лишь один раз, часа в 3 утра.

Ст: Вообще, один клип стоит раза в два дороже, чем наш альбом. И давайте не будем об этом.
Л: Что вы думаете о радио в Америке?

М: Нас проще услышать на школьном радио или в колледже, чем на коммерческом.

Ск: Хотя "Cut your hair" была в чатах.

М: Правда, школьное радио тоже становится коммерческим. Есть одно радио в Нью-Джерси, мы им даже давали деньги на развитие, но таких радиостанций мало.

Л: Что для вас важнее - слова или музыка?

Ск: Скорее музыка.

Ст: Конечно лирика.

М: Я думаю, лирика – это тоже музыка. Хотя мы в большей степени сосредоточены на музыке, а слова всегда придумываем в последнюю очередь. Я думаю, большинство музыкантов делает также. Ведь есть песни, которые я слышал по радио раз двадцать-тридцать, но не смогу вспомнить из них ни строчки. Так что, музыка важнее, но я не скажу, что лирика совсем не нужна.

Ст: Мне нравится и то, и другое, и всё вместе. Когда мы играем готовый трек, слова у нас рождаются сами собой.

М: Несколько слов о лирике Стива: дело в том, что его песни – это не истории. Иногда, даже трудно уловить общую тему. Полная ассоциативность. В них интересны произношение и звуки. И не каждый слушатель может сразу уловить их смысл, иногда это происходит только через год после первого прослушивания.

Л: Ваше мнение о новом альбоме?

Ск: Я всегда волнуюсь перед каждым выпуском.

М: Мы и Нигель отлично поработали. Вместе мы потратили много времени, отбирая песни для записи и славно потрудились над каждой из них. Это, несомненно, наш лучший альбом.

Л: Дистрибьюторы относят ваш альбом к легкому металлу. Как вы это объясните?

М: Да ерунда это все. Мы работали над песней "Hexx", так она в начале вообще звучала как кислотный рок, и только позже мы ее сделали спокойнее. А по поводу металла – как-то в студии сидел журналист, смотрел, слушал, потом написал статью. Оттуда "металл" и пошел. Но это вовсе не касается альбома в целом.

Л: Сколько времени вы проводите вместе, и насколько вы сконцентрированы на собственных проектах?

Ск: Мы полтора года были вместе и ничего не сделали для группы, потому что нам понадобилось время для общения с женами. Ну, вы понимаете (Улыбается).

Ст: За последний год мы отдали работе всего три недели и снова вернулись в Нью-Йорк. Но даже если у нас свободный год, мы все равно два месяца бываем вместе.

М: А сейчас собираемся в тур и будем опять вместе…

Ст: …все время. Но я все равно записал собственный диск год назад, и в сентябре собираюсь записывать другой. Я пишу собственную музыку постоянно, забиваю барабанные партии, а дома всё это обрабатываю. Хотя, в общем, не особо занят.

Ск: И я поработал в Сан-Франциско с местной командой, с Карлосом, для пробы. Это более плотный рок.

Л: Вы делаете собственные проекты на деньги, заработанные в Пэйвмент?

М: Пэйвмент наконец-то стал приносить деньги.

Л: Вы участвовали летом в фестивалях. Как вам фестивальная жизнь?

Ст: Мы играли на фестивалях весь последний год, но я думаю, мы все-таки клубная команда. Я вырос, играя в маленьких клубах. Но последнее время мы играем на фестивалях, и это мне нравится больше.

Ск: Играть перед пятью тысячами человек очень рискованно. Это не для меня. Я думаю, если вы вышли на фестивальную сцену, нужно иметь такую песню, чтобы все ее подхватили и начали двигаться.

М: У нас было несколько отличных фестивалей. На одном из них мы играли между Blur и Fat Boy Slim. Это было похоже на "Я не вижу ваших рук!". Мы были не в духе, но все прошло блестяще. Это такое посмешище - играть между двумя знаменитыми группами. А еще был фестиваль Lowlands в Голландии: 8 тысяч человек, сцена под тентом, звук как будто все происходит в комнате, мы были как ходячие яйца. Это было самое веселое выступление из всех, что мы давали.

Ст: Хотя обычно мы играем, когда уже темно.

М: И люди в палатках сушат свои носки.

Ск: Вообще, мы участвуем в фестивалях по той причине, что летом не отправишься в тур.

Л: Где вы собираетесь выступать в ближайшее время?

Ск: На фестивалях в Италии, Германии, Бельгии и Англии.

Л: Как насчет Австралии?

М: Только не этим летом. Может быть в конце года. Обычно мы летим в Австралию после выхода нового альбома.

Л: А Япония?

М: Да, мы постоянно ездим туда в августе.

Л: Отличаются ли японские гастроли от европейских?

Ск: Они очень похожи на британские. Музыкальные вкусы формируются благодаря NME и Melody Maker. Зрители знают, что услышат на концерте. И ты чувствуешь себя настоящей знаменитостью, но понимаешь, что все это заслуга средств массовой информации.

М: Вы же догадываетесь, что большинство поп-звезд в жизни обычные люди, и в Европе публика это знает. Тебя любят как человека, знают твои интересы. С ними можно поговорить о том, что нравится в музыке и тому подобное. А там ты – часть эшелона звезд, которые приезжают, выступают и отваливают обратно. Но все равно прикольно туда ездить. В Японии всё очень специфично, иногда непонятно и весело. Поэтому выступления там всегда отличаются от выступлений здесь или где-либо еще.