Интервью Spunk Fanzine. 1997 год.

ВОПРОС: Относительно текстового содержания альбома "Their Is No-one..." - ты богобоязненная личность?

ОТВЕТ: Не сейчас. Но если бог существует, то мне его стоит побаиваться. Во время записи альбома присутствие религии и виски стало очевидным. Они были повсюду...

ВОПРОС: Как ты получило роль молодого проповедника в фильме Джона Сэйлза 'Matewan'?

ОТВЕТ: Это всё такая детская самодеятельность - театральные штуки. Мне кажется, что человек, отбиравший актеров на фильм, видел меня на сцене. Это было довольно давно, и с тех пор я иногда скучаю по актерству - когда я вижу хорошую актерскую игру, и у меня появляются сильные эмоции по поводу спектакля.

ВОПРОС: Остальные участники твоей группы - это двое людей из Slint и экс-барабанщик thе Breeders. Как эти музыканты попали в Palace?

ОТВЕТ: При записи 'There Is No-One...' была просто пара человек из Slint и какие-то мои знакомые музыканты. Они пришли и сыграли на этой записи. Но это не постоянный состав, с тех пор я записал уже много песен с совершенно другими людьми. Иногда я приглашаю людей для какой-то специфической записи, и звучание нового материала зависит от того, кто играет на записи.

ВОПРОС: Ты был причастен к альбому Slint "Spiderland"?

ОТВЕТ: Да, но не думаю, что он у меня вызывает восхищение. Хотя такое чувство вообще редко что может вызвать.

ВОПРОС: Какую роль в жизни the Palace Brothers сыграл Стив Албини?

ОТВЕТ: Он помог нам техническими советами и информацией. В тот момент нам были нужны хорошие микрофоны, и он мог нам с этим помочь. Он давал хорошие советы и вообще был к месту.

ВОПРОС: Первое упоминание о the Palace Brothers , которое я встретил, было восторженной рецензией на "Ohio Boat Song" в NME. Как вышло, что эта песня не вошла в альбом?

ОТВЕТ: Потому что это был сингл, записанный за полгода до альбома, и у нас даже не было мысли включать его. Я думал, что альбом должен быть записан целиком. Я не уверен, что это хорошая идея - выпускать сингл.

ВОПРОС: Это правда, что ты живешь вместе с Бобом из Pavement?

ОТВЕТ: Да, я жил там, но потом съехал из того дома. Я только записал с Бобом песню, где он играл на ударных - получилось хорошо, и возможно она будет выпущена синглом. Это не похоже ни на Palace Brothers, ни на Рavement, это скорее стиль the Sun City Girls . Это лошадиная песня! Песня про лошадей.

ВОПРОС: Обладая таким интимным и хрупким звучанием, как the Palace Brothers адаптируют его к сценическим выступлениям?

ОТВЕТ: По разному. На этот вопрос лучше ответить после того, как мы проведем несколько недель в турне по Ирландии и Шотландии. В прошлом именно там удавалось сохранять эту самую хрупкость, даже, несмотря на большое количество людей в аудитории.

Bonnie 'Prince' Billy также известный как Will Oldham: Принц и его Замок. Интервью Lazy-I

Автор: Тим МакМэхен
2001 год

Bonnie "Prince" это не кто иной как Will Oldham, один из наиболее известных певцов и авторов современного кантри, создавший себе культ в 90-е своими записями под именем Palace.

Будучи феноменом независимой музыки, Олдхэм в своей известности уже выбрался за рамки андерграунда - Джонни Кэш записал его песню на своем последнем альбоме, Полли Харви хочет записать с ним коллекцию кантри-дуэтов, эксцентричная дива Бйорк записывает песню Олдхэма для своего нового альбома.

Между тем музыка Олдхэма отсутствует в американском радиоэфире. Это преступление, потому что его манера кантри-певца в сочетании с мощными и временами мрачными мелодиями прекрасно подчеркивает сильный образный ряд текстов. Звучание Олдхэма напоминает Ричарда Томпсона(если бы Томпсон родился в Луисвилле вместо Англии), Марка Эйтцела (но без преобладающего у Эйтцела чувства страха) или Smog (без рок-тенденций Билла Кэлахена).

Его последний альбом, Ease Down the Road, выпущенный под именем Bonnie "Prince" Billy, это неспешная прогулка по сельской местности того типа, который встречается в фильмах Терренса Малика. Прогулка, в ходе которой встречаются захватывающие картины любви, страсти и одиночества. Голос Олдхэма - это усталый стон, который опадает на акустические аранжировки словно тонкий и по-своему красивый слой пыли.

В жизни Олдхэма все основано на музыке. Он отказался от имени Palace в конце 90-х, записываясь под своим настоящим именем, прежде чем принял имя Bonnie "Prince" Billy . К этому времени Palace уже был вознесен на Олимп независимого рока, так что зачем было отказываться от этого названия? Олдхэм, по телефону из Чикаго, где в преддверие турне репетирует его группа, говорит, что смена названия была вызвана сменой состава и изменениями в его взглядах на искусство.

"Отчасти смена названия была вызвана желанием сохранить идентичность каждого альбома вне зависимости от вовлеченных в запись музыкантов. В идеальном мире альбомы в магазинах должны быть разложены по названиям, как фильмы в видеомагазинах, а не по именам артистов. Я думаю, должна быть идентификация с самой работой, а не с людьми, которые её сделали. Вы можете вложить свою веру в произведение, но не в группу людей, которых вы не знаете".

Это звучит как пощечина музыкальной индустрии, которая строится на создании имени с последующей его бесконечной распродажей массам потребителей.

"Я хотел бы, чтобы мои альбомы попали в руки как можно большему количеству людей. Но я также думаю о том, как предотвратить пресыщение или разочарование в этом процессе".

Единственный путь держаться подальше от индустрии был в создании своего собственного лейбла. Многие годы Олдхэм выпускал альбомы на Drag City Records, но в 1997 году он создал Palace Music, лейбл, который выпустил Ease on Down the Road. "Содержать свой собственный лейбл - это добиваться всего меньшей кровью. Иногда это все еще борьба, но не столь кровавая чем прежде".

Олдхэм говорит, что он выстраивал отношения с музыкантами, другими лейблами и бизнесменами, выкладывая аргумент за аргументом, дельный совет за дельным советом и успех за успехом. Он нарушает традицию одиночества авторов-исполнителей, сотрудничая со многими талантливыми музыкантами и записывая песни, которые кажутся сугубо интроспективными, но на самом деле не имеют ничего общего с его собственным жизненным опытом.

"Я не знаю, как тут все должно быть, - говорит он об автобиографическом элементе в написании песен. - Понятно, что песни - это не настоящая жизнь. Они должны давить на слушателя, не фактами, а психологией. Редко, когда основанная на реальных событиях песня трогает меня, потому что я не чувствую здесь завершенности истории. Песни пишутся чтобы существовать сами по себе, это как роман Джеймса Джонса или Роберта Луиса Стивенсона - они не автобиографичны, но там настоящая жизнь в каждой странице. Это настоящая жизнь воображения. Автобиографическое написание песен совершенно извратит мою жизнь - как я смогу общаться с братом, женой или подругой, одновременно думая при этом: как же мне потом из этого материала сделать песню?>

Замечания Олдхэма очень схожи с мыслями Билла Кэллахэна из группы Smog, другого признанного автора-исполнителя (и друга Олдхэма) - тот тоже клянется, что его песни не имеют ничего общего с его собственной жизнью. В обоих случаях искусство и образ жизни изолируют их от мира поп-культуры, делая доступными лишь для немногих преданных слушателей.

Хотя Олдхэм и говорит, что у него нет времени на то, чтобы слушать коммерческое радио, вырос он на поп-музыке.

"Первая музыка, которую, я купил в 9-10 летнем возрасте, была поп-музыка '50-х и '60-х типа The Everly Bros, Элвиса Пресли, Дэла Шэннона (Del Shannon), The Flamingos, The Platters. А также некоторые мюзиклы - "Камелот" (Camelot), "Поющие под дождем" (Singing in the Rain) и "Волосы" (Hair). Я смотрел много мюзиклов по ТВ, а также много Хичкока, Хамфри Богарта и Кэри Гранта. Потом я начал слушать вещи, которые приносил мой брат -The Fall, ранний Lou Reed и The Ramones. С этого момента я стал общаться с музыкантами. Я слушал записи и бывал на концертах Husker Du, Foetus, Big Black и Dinosaur Jr. Я был счастлив, и мне не нужно было слушать радио. Это приятно - оглянуться назад и не быть разочарованным той музыкой, которую ты когда-то слушал".

Олдхэм говорит, что он вполне доволен тем, что его музыкой наслаждается небольшая группа людей, а вот успех вполне может привести к раннему окончанию его карьеры.

"Мне нравятся мои отношения с моей музыкой, - говорит он. - Оказаться готовым быть принятым поп-культурой противоречит моему взгляду на музыку. К примеру - и это чисто гипотетический пример - музыкант вроде Бека, у которого был большой хит "Loser", и он был просто-таки вытолкнут в совершенно иной мир. Он все еще делает музыку, которая ему нравится, имеет успех у критики, девушки его любят и всё такое, но я ничего не могу поделать с чувством, что это уже чересчур, что он прошел на несколько ступенек больше, чем должен был со всеми этими своими поверхностными изменениями в музыке. Его разум был принужден к поиску без объективной основы.

Если широкая публика вдруг воспримет какую-то из моих песен, то логично будет прекратить заниматься музыкой, потому что я могу больше никогда не создать ничего подобного. Если у меня сегодня есть хит, то я совсем необязательно буду готов завтра делать то же самое. Люди будут покупать мои последующие записи, основываясь на доступности той одной моей песни, и это повлечет за собой чувство разочарования".

Да, но какое ему дело до их разочарования?

"Потому что это окажет воздействие на ту часть моей аудитории, которая имеет давний интерес к моей музыке. Общий характер аудитории изменится, в музыку вторгнется это чувство неприятия и разочарования. Мой концертный агент захочет арендовать залы по 2,500 мест, где люди захотят слушать определенный набор песен, но я предпочту залы по 250 человек, где будут настоящие слушатели. Я люблю играть концерты, когда мы все оказываемся едины, это лучше, чем концерты, которые превращаются в борьбу с тем, чем все это было в начале. В этом случае лучше совсем не играть концерты".


Невероятный исчезающий Уилл Олдхэм. Интервью The Age

Автор: Дэни Вэйлент
2001 год

На Уилла Олдхэма не так-то просто прикрепить ярлык. Рожденный в Луисвилле, штат Кентукки, в 1970 году, он - юное дарование, которое оставило актерскую карьеру; рассказчик, который понятия не имеет о чем его тексты; выходец из андерграунда, которому нравится выступать перед аудиторией, никогда о нем не слышавшей. После 12 лет и 8 альбомов музыка Олдхэма описывалась как альтернативное кантри, аппалаческая готика, корневой нуар и погребальный фолк. Она варьируется от сюжетного повествования до атмосферных саундтреков. Его стихи в равной степени мрачны и остры, его музыка звучит яростно, блаженно, отчаянно и счастливо. Как говорит его аккомпаниатор из мельбурнской группы Dirty Three Мик Тернер: "Олдхэм - это остров. Он сам по себе. Он не следует никаким модам".

Искания, глубокое отчаяние, пугающие двусмысленности - все это имеет место в его музыке. Но Олдхэм может быть и забавным. Его герой был влюблен в свою собственную сестру, оплакивал свою неспособность сексуально соединиться с горой, адаптировал песню AC/DC про большие яйца. Не упоминается, что он также может быть странным - тексты для недавнего релиза Get On Jolly были позаимствованы у бенгальского поэта Рабиндраната Тагора.

Так было не всегда. В 16-летнем возрасте Олдхэм пробовал себя на большом экране - он играл юного проповедника в фильме Джона Сэйлза Matewan (1987), добившись этим некоторого признания. На протяжении нескольких следующих лет он учился актерскому мастерству и перебивался случайными ролями на телевидении, однако затем Олдхэм перенес свое внимание на музыку.

"Музыка, - говорит Олдхэм. - Была жизненно важна для меня с раннего детства, с 5-6-летнего возраста, когда я смотрел мюзиклы типа "Поющие под дождем" или "Волосы". Это важная форма выражения своих чувств, нечто, что делает возможным общение, которое не могло бы произойти в разговоре или других формах контакта".

Он также осторожен в отношении попыток ассоциировать его с той музыкой, которую он делает. "Я всегда переписываю песню, которая кажется слишком уж связанной с реальными событиями, потому что моя цель - это создание гипер-реалистичного события, чтобы больше людей могли себя с этим ассоциировать.

Он любит держать рублику на расстоянии. Он выпускал свои записи под разными именами, в том числе Push, Palace Brothers and Palace Music. Сейчас он совершает турне по Австралии как Bonnie Prince Billy. Слава его не интересует. "Мне безразлично, смогу ли я продать миллионы своих пластинок, - говорит он. Когда австралийский рекорд-лейбл попросил его помочь с раскруткой альбома путем каких-то публичных акций. Олдхэм отказался.

Неудивительно, хотя и несколько несправедливо, он заработал репутацию сложного для интервьюирования артиста. "Иногда мне он кажется саркастичным, - говорит Мик Тернер. - Но позже я понимаю, что он был довольно серьезен. Он всегда обдумывает свои слова, прежде чем открыть рот".

Вместо того чтобы подпитывать свой собственный миф, Олдхэм кажется раздираемым противоречием между Уиллом-артистом и Уиллом-человеком с улицы. Мир сцены и за сценой.

Он страстно рассказывает о недавней поездке на Кубу: "Аудитория там не слышала не только про Уилла Олдхэма, они никогда не слышали ни о ком из тех музыкантов, которых я знаю в США. Предел их познаний ограничивался INXS, Motorhead, ну еще Pearl Jam. Играть музыку перед подобной аудиторией и быть оцененным ею - это круто. Олдхэму поездка на Кубу позволило отыграть концерт и затем исчезнуть.

"На Кубе я был отделен от общества, и это было абсолютно музыкальное существование. Это то, о чем я мечтал. Зрители были полностью подчинены моменту, они не думали, как это соотносится с их предыдущими музыкальными впечатлениями, они не пытались поместить это в более обширную музыкальную картину и не задумывались о том, как будет звучать мой следующий альбом. Вопрос стоял просто - завоюем мы аудиторию или нет. "

Он постоянно повышает планку - Бйорк по слухам запишет его песню для нового альбома. Джонни Кэш уже сделал кавер-версию I See A Darkness на своем прошлогоднем альбоме American Recordings III: Solitary Man.

Версия Кэша была для Олдхэма (который записал бэк-вокал) экстремально приятным и шокирующим утверждением этой песни.

"Цель написания песни состоит в том, что кто-то еще может ее спеть, то есть у песни как бы появляются ноги. Необязательно, чтобы ее пел только мой голос".

Самого себя Олхэм тоже рассматривает как всего лишь одного из интерпретаторов своих работ. "Иногда на сцене я пою песню и только тогда впервые понимаю, почему там именно такой текст".

перевод всех интервью - Сергей Осипов

> гостевая книга

> сообщество

> ссылки

руководитель проекта: Андрей Шамрай
дизайн: Александр Сысоев
©odd.ru