> Где деньги ?

Почему музыканты на мели и кого в этом винить

Рой Трэкин
перевод - Сергей Осипов
Musician, Сентябрь 1997 года

Никто не становится профессиональным музыкантом, чтобы сделать побольше денег – по крайней мере, никто в здравом уме. Если вас интересует богатство, то мы рекомендуем вам бросить читать этот журнал и бежать что есть сил в медицинскую школу. Или же – как будет ясно из данной статьи – прорываться в музыкальный бизнес, а не в саму музыку. Правда об этом бизнесе такова – там крутится куча денег, но лишь ничтожно малая часть из них попадет в карманы музыканту. Это, в общем-то, не новость, но все-таки вам стоит кое-что узнать о денежных потоках в шоу-бизнесе, которые текут как в сфере записей, так и в сфере концертных представлений.

Приготовьтесь к тому, что пока вы не пробьетесь в касту звезд, определяющих развитие жанра и привлекающих внимание средств массовой информации, вы будете получать настолько мало, насколько и представить себе не можете. И даже когда вы попадете в тяжелую ротацию на MTV, а «Хард Рок Кафе» просит вас подарить для музея какой-нибудь старый инструмент – это еще не гарантия успеха. Согласно некоторым источникам, состояние Джими Хендрикса к моменту его смерти составляло 5 тысяч долларов, а Джон Леннон незадолго до гибели распродавал имущество, чтобы избежать банкротства.

Хотите чего-нибудь повеселее? Ну, тогда подумайте о людях, которых вы и ваши друзья-музыканты будете содержать – вы можете даже никогда не узнать имен многих из них. С той поры как рок-н-ролл из контркультурных обрядов превратился в многомиллионный бизнес, его богатые стали богаче, его бедные пропали из виду, его средний класс находится под страхом исчезновения. По сути, это микрокосм современного общества. Но что, как говорит менеджер Майк Лимбо, делает музыкальный бизнес уникальным - то, что самая важная его часть, артист, заменяема. К несчастью.

Несколько цифр.

24 231 доллар – средняя годовая зарплата американского рабочего в 1996 году;

30-50 миллионов долларов - сумма, которую заплатили одному из исполнительных продюсеров крупной звукозаписывающей компании, чтобы избавиться от него за четыре года до истечения его пятилетнего контракта;

6 центов с доллара – сумма, которую выплачивают участникам группы МС5 за переиздание их классических альбомов Back in the USA и Kick Out the Jams.

«Рок - это для молодых», - повторяется рефреном в искренне горьких словах 49-летнего гитариста МС5 Уэйна Крамера. Он сегодня не в настроении – менеджер только что сообщил ему, что музыкант убран из состава турне HORDE, потому что Нил Янг захотел быть единственным парнем из 60-ых в этом турне. А этот тур был важен для Крамера, который находится в сильно стесненных средствах.

Даже при той поддержке, которую оказывает его гастролям Epitaph Records, рокер-ветеран ежегодно зарабатывает от 45 до 50 тысяч долларов – на жизнь хватает, но это едва ли уровень рок-легенды. «Я экономлю каждый месяц, я просто стараюсь свести концы с концами».

И он не один такой. Согласно недавним исследованиям из списка в 90 тысяч альбомов всего три процента альбомов дают 72 процента всех продаж, а 67 процентов альбомов продаются менее чем по тысяче экземпляров каждый. Такой расклад делает ваши шансы стать рок-звездой более призрачными, чем выиграть джек пот в лотерее.

«Пока люди насмотревшись MTV будут садиться в машину и гнать в Лос-Анджелес, чтобы работать официантами и курьерами в надежде потом реализовать свои рок-мечты, музыкальная индустрия будет существовать, - говорит Тэсс Тэйлор, журналистка из Лос-Анджелеса. - Но реальность такова, что лишь немногие добиваются этого. И если они все же чего-то добиваются, то скорее не из-за таланта, а из-за удачи, настойчивости. Это тяжкий, тяжкий труд, и люди этого не понимают, когда за него берутся».

«Это просто жестокая шутка над артистами, - соглашается Крамер, получающий за концерты от 250 до 1000 долларов. Его смущают те ничтожные суммы, которые он может предложить своим двоим аккомпаниаторам.

«Это отличная мечта, если вам удается зарабатывать на жизнь, но если нет, то это шутка, поддерживаемая адвокатами, исполнительными продюсерами звукозаписывающих компаний, агентами. Посмотрите, как они живут. Они едут на работу в хорошей машине, сидят за столом и подписывают бумаги, а потом едут домой в свой собственный дом. У них есть деньги в банке, медицинская страховка, их дети ходят в хорошую школу. Когда такое будет у музыкантов?»

Проблема, если хотите, состоит в том, что большинство музыкантов так любят свое дело, что когда им начинают за это еще и платить, они считают что это уж слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поначалу.

«Я думал, что играть рок-н-ролл – это что-то типа восстания, - говорит экс-клавишник альтернативной группы Green On Red Чак Профит, чей ежегодный доход в 50 тысяч долларов включает доходы с продаж 30-50 тысяч альбомов в Европе и с двухмесячного турне.

«Я никогда не зарабатывал с концертов достаточно, чтобы платить за квартиру», - говорит Скотт Томас. Его дебютный альбом на фирме Mercury был положен на полку, он остался без контракта и играл концерты, чтобы заплатить за бензин, добираясь от одного клуба к другому. К счастью, Томас случайно попал в эпицентр общественного внимания, в том числе, потому что сам продавал билеты на свои концерты в лос-анжелесский клуб, настолько маленький, что его было легко набить преданными поклонниками. Сейчас Томас получил контракт с фирмой Elektra.

«Может быть, я был не очень хорошим менеджер для самого себя. Когда после концерта мне давали 200 долларов, я говорил – о, спасибо, отлично! Между тем, я собирал полные залы. Но для меня круче всего было наблюдать за реакцией аудитории, это как ждать Санта Клауса, когда тебе всего 10 лет».

Экс-вокалист популярной нововолновой группы 80-ых Wall of Voodoo Энди Прибой вспоминает, что свои максимальные 75 тысяч в год он получил по большей части в виде издательского аванса. «Эти деньги ушли на покрытие долгов за предыдущие 35 лет и на подготовку к следующим 5 годам забвения и бедности», а также на покраску машины.

«Если вы хотите иметь медицинскую страховку, зарабатывать больше 100 тысяч и жить полной жизнью, то вперед, бегите искать работу на звукозаписывающей фирме, - говорит Прибой. - Мы-то сами стали музыкантами, потому что видели банду каких-то извращенцев по ТВ, когда нам было по 11 лет. Мы слушали, как всякие наркоманы играют крутые песни по радио и подумали – вот, это для нас. Это богемная жизнь. Я, скорее всего, умру бедным и старым, но это то, на что мы напрашивались. Так что надо заткнуться и перестать ныть. Нет ничего равного по дерзости судьбе музыканта, этому удовольствию сидеть справа от господа бога и разгонять жирный дым, поднимающийся от горящих в вечном пламени ада чиновников шоу-бизнеса».

Но сегодня эта пропасть между артистом и чиновником еще дает о себе знать. Прибой рассказывает историю о нынешнем главе крупной фирмы, который однажды навестил Wall of Voodoo в студии. «Он притащил упаковку пива и чипсы и вел себя будто он простой парень, один из нас. Шесть месяцев спустя, когда мы получили отчет о наших расходах, там стояло 15.67 за чипсы и пиво. Я глазам не поверил».

Этот инцидент дает представление о том, как чиновники оттачивают умение платить потиражные отчисления музыкантам. «Музыкальная индустрия – единственная индустрия, где музыкантов заставляют платить за подобные вещи, - говорит Тэсс Тейлор. - Это ведется издавна, и я не думаю, что система изменится. Я всегда спрашиваю себя – во сколько мне обойдется этот лимузин? Во сколько мне встала та вечеринка? Но обычно никто ничего не спрашивает, пока деньги не кончатся».

Авторитетный юрист в сфере шоу-бизнеса говорит: «Этот бизнес до сих пор удивляет меня той степенью, до которой нельзя верить обещаниям. Я постоянно встречаю артистов, которые верят, что чиновник в отделе «Артисты и репертуар» - это их лучший друг, который их никогда не обманет. Я поражаюсь тем обещаниям, которые люди дают артистам, зная, что никогда не смогут их исполнить».

То, что происходит с музыкантами, не ощущается на самом верху музыкального древа. Хотя счастье шоу-бизнеса изменчиво, но за последние 10 лет приток денег был очевидным. В период с 1990 по 1996 год общая стоимость главных компаний возросла с 7,5 до 12,5 миллиардов долларов. Генеральные менеджеры и исполнительные продюсеры в ранге вице-президентов при таком раскладе получают по 500 тысяч долларов в год, главы рекламного отдела – по 300-400 тысяч. Только вице-президенты по связям с общественность бедствуют на отметке в 175-200 тысяч, потому что это традиционно женская должность. Но в любом случае эти цифры - только точка отсчета, потому что фирмы также выдают премии, которые могут составлять до 75 процентов годового дохода. Неудивительно, что Уэйн Крамер шутит: «Вообще-то я ищу работу в звукозаписывающей фирме. Я хороший организатор. У меня есть творческие способности».

Фирмы получают больше прибыли от молодых артистов, чем от успешных ветеранов, которые часто перезаключают договоры и получают лучшие условия потиражных отчислений. Многомиллионные сделки последних лет с REM, Aerosmith, Принсом или Джанет Джексон не принесли таких прибылей, на которые рассчитывались. Так что если вы молодой музыкант без контракта, то вы обладаете небольшим преимуществом. Этот как в спорте, когда молодые звезды, только что выпущенные с «фермы», предпочтительнее для покупателя, чем ветераны по высоким ценам.

Снова несколько цифр.

Оптовая цена диска 16.98 доллара;
Стоимость производства 0.75 доллара;
Отчисления артисту и расходы по соблюдению авторских прав 2-3 доллара.

В былые годы молодые группы могли получать какие-то деньги посредством туров. Но эти дни проходят по мере того, как поддержка гастролей звукозаписывающими фирмами сокращается. Все становится дороже, и группы зарабатывают меньше.

Говорит ветеран гастрольного менеджмента Гэри Херстиус, который начинал водителем у Рики Нельсона за 700 долларов в неделю, потом был менеджером легендарных панков The Circle Jerks, а сейчас получает 3000 долларов в неделю, занимаясь организацией турне для Дона Уоза, Хэрби Хэнкока и Джилл Собьюл. В то время как звукозаписывающие фирмы считают каждый цент, потраченный на гастроли, Херстиус говорит, что гастрольный менеджер должен быть мастером на все руки – работать со звуком, бронировать билеты, возить багаж. За последние 2-3 года затраты на гастроли возросли с 600 долларов в неделю до 500 в день. «Теперь вместо четверых парней персонала я нанимаю только двоих. А без поддержки со стороны фирмы группе это не потянуть. Они даже недели не протянут в туре самостоятельно. А фирма хочет отчета за каждый потраченный пенни».

По другую сторону барной стойки не легче. Клиффорд Энтон, владелец легендарного блюзового клуба в Остине. Остин предоставляет 177 залов для живой музыки семь дней в неделю. Это означает конкуренцию, и Клиффорду нужно продавать спиртного на 1000 долларов в будний день и на 3 500 в уикенд, чтобы покрыть расходы на содержание 500-местного клуба. Но он продолжает приглашать местные группы, хотя прибыли от этого они не получают.

«Тебе надо играть, даже если это бесплатно. Если у тебя есть талант, то не надо смотреть на это как на бизнес».

При этом группы устраивают настоящие сражения за право играть в клубах, где им платят орешками. Естественно, что в такой ситуации многие музыканты ищут иные виды заработка, как то: работа над саундтреками, продюсерская работа на независимых фирмах или ремикширование.

Другим важным источником дохода остается старое доброе музыкальное издательство. Даже Алан Вега и Мартин Рев из группы Suicide, абсолютно некоммерческие артисты, по крайне мере однажды сорвали куш. Каждый из них получил больше 100 тысяч за издательские права и автоматические отчисления за песню Ghost Rider, которую Генри Роллинз записал для фильма The Crow. Саундтрек продался тиражом в три с половиной миллиона экземпляров.

Согласно Майку Лимбо, его клиент Джулс Шир получает от 200 до 250 тысяч ежегодных отчислений за авторство песен Синди Лопер, Элисон Мойе и The Bangles. «А сколько таких артистов как Шир бесконечно бились все эти годы, сочиняя музыку, но не имея ни одного собственного большого хита? - спрашивает он. – Если хочешь преуспеть как менеджер, то ты должен жонглировать сразу несколькими шариками, пока один из них не окажется чем-то вроде большого подарка. А если у тебя что-то получилось в издательском деле, то это как недвижимость – ты начинаешь получать ренту».

Один из парадоксов музыкального бизнеса состоит в том, что ты - никто, пока тебя никто не хочет. Обычная группа сейчас получает 400 тысяч на запись двух альбомов, в то время как модное подражательство Prodigy способно принести и больше миллиона. Это, конечно же, может стать ловушкой, потому что чем больше аванс, тем сильнее искушение потратить его весь на запись альбома, который потом будет сложно окупить. Средняя стоимость альбома, только что принятой на фирму группы, составляет 200-240 тысяч долларов, это если за пультом будет сидеть кто-то типа Джона Лики (продюсер Radiohead, Stone Roses, XTC), который просит за работу 75 тысяч плюс 4 процента. Бюджеты на независимых фирмах существенно меньше, последний альбом Уэйна Крамера Citizen Wayne был спродюсирован Дэвидом Уозом за 40 тысяч.

Другими словами большой аванс не гарантирует, что лейбл будет за вас нажимать кнопки. На самом деле два крупнейших открытия последних лет - Аланис Морриссет и Hootie and the Blowfish - были подписаны за скромные 75 и 100 тысяч соответственно. Зато чиновники, которые пробили эти сделки, получили премии – Тим Соммер с Atlantic получил миллион и новый «БМВ» за 40 тысяч от самой группы.

Большой аванс вообще не гарантирует что вы увидите деньги снова. Группа Collective Soul продала три миллиона альбомов, а потом ее участники вернулись домой, где живут с родителями на 150 долларов в неделю. TLC продали 10 миллионов альбомов и закончили банкротством. Вот почему в Бруклине появилась Rap Coalition, организация которая учит хип-хоп исполнителей тому, что даже после «золотого» альбома они могут оказаться на работе менее чем за 12 долларов в час – после того, как фирма вычтет из полученной прибыли расходы на производство, поддержку гастролей и раскрутку.

Так что же делать? То ли бежать из этого сумасшедшего дома, как мы советовали в начале статьи, то ли признать приоритет офисных ценностей над музыкой.

Или делать то, что, ну знаете, есть в вашем сердце. Играйте, упражняйтесь… Стратегия выживания известна. Стоимость домашней студии примерно 600 долларов, так что записать альбом дешевле чем, скажем, снять фильм. Это также закаляет волю. Марти Тоу, менеджер Sucide, New York Dolls и The Fleshtones объясняет их успех «особым талантом, сопряженным с готовностью упорствовать, выживать, даже в трудные времена. Ты должен иметь широкий взгляд и должен идти своим путем».

Уэйн Крамер делал все это и даже больше. «У меня нет иллюзий, что когда-нибудь я стану суперуспешным. Я просто хочу быть в работоспособном состоянии, чтобы каждый год выпускать по альбому, ездить в турне, окупать затраты. Моя мотивация – это страх умереть на лице, нищим и бездомным. Есть такой миф, что если твое лицо появилось в газете, то ты обладаешь неким независящим ни от чего благополучием. С одной стороны, я принимаю свой образ жизни. Моими героями всегда были поэты, битники, джазовые музыканты. Но есть непропорциональное число людей добившихся успеха в то время, как я и мои друзья - музыканты не получили ничего».