Hinter-Net! Сотрудники сайта – чрезвычайно занятые люди, а редакции не
хватает щедрых спонсоров (эй, слышит нас кто-нибудь?!), она бедна как
церковная мышь. А это значит зеленый чай и соленые палочки вместо шампанского
и икры на редакторских заседаниях. И конечно никаких авиабилетов, чтобы
взять интервью в Мюнхене, Гамбурге или Лондоне. Остается последняя возможность
– интервью по телефону.
Именно так
и случилось, когда группа GBV приезжала в Германию и давала выступления
в поддержку своего альбома "Mag Earwhig". Наш американский сотрудник,
репортер, Mike Lehecka переговорил со свежеиспечённым участником группы
- Джоном Петковичем, позвонив из Саарбрюкене в Гамбург.
Как знает
самый последний фанат, у поп-чудаков и любимцев масс-медиа – группы GBV
- новый состав. На своём месте остался только лидер группы - Bob Pollard.
Отметившись в "Mag Earwhig", ушли Tobin Sprout, Mitch Mitchell
и брат Боба – Джим. Группу покинул и Kevin Fennell. Их заменили четыре
участника кливлендского коллектива «Cobra Verde»: гитаристы John Petkovic
и Doug Gillard, ударник Dave Swanson и басист Don Depew. В анонсе звукозаписывающей
компании две новости по поводу обновленного состава команды – хорошая
и плохая. Хорошая: средний возраст участников упал с 39 до 33 лет. Плохая
- та же.
Так или иначе
"Earwhig" один из лучших альбомов GBV, коих у коллектива набралось
уже изрядное количество. По привычному бескомпромиссный – не говоря уж
о прекрасном качестве исполнения. Мое интервью с John Petkovic состоялось
сразу после выхода альбома "Mag Earwhig".
Джон - новичок и не
может отвечать за прошлое группы - разного рода изменения, эксперименты
и многочисленные, порой с большим трудом предпринятые выступления. Несмотря
на все это, с самого начала интервью выяснилось, что Джон обладает своей
собственной необычной музыкальной теорией и интересным стилем общения.
При этом я лишь спросил его о том, как образовался новый состав группы.
Маленький такой, невинный вопрос, подумал я, на котором мы задержимся
1-2 минуты. А потом поговорим о новом альбоме. Если бы я знал, что ответ
на этот вопрос займет все 30 минут нашего интервью, я бы начал с чего-нибудь
попроще, чего-нибудь наподобие: «Как там у вас погода в Гамбурге?». И
тут, как всегда, начинается история нового GBV.
«Мы… Я был…
Мы были в… Ну, мы (Cobra Verde) были в совместном туре с GBV. У нас был
договор со Scat Records и у GBV тоже. И тогда, в 1994 году, был тур, организованный
Scat Records, назывался он "Insects of Rock Tour". Проходил
он по всей Америке (США). Тогда мы впервые познакомились с Бобом, и выяснилось,
что он был поклонником «Death of Samantha», группы, в которой трое из
нас играли до Cobra Verde, и с которой мы в конце 80-х выпустили на Homestead
три альбома и один ЕР.»
На этом месте
в моей голове вспыхнула маленькая лампочка, и я вспомнил, где я однажды
прочитал о Джоне Петковиче. В энциклопедии "1980's Record Guide"
Роберта Христгау (Robert Christgau) была одна веселая рецензия на один
из релизов Homestead, с участием Death of Samantha. Христгау писал о том,
что все группы звучат одинаково, и представлял себе, как миссис Петкович
пытается выяснить, в какой же из композиций играет ее сын. Я продекламировал
Джону этот отрывок, и мы вместе от души посмеялись. Однако вернемся к
GBV.
«Bob Pollard
был поклонником Death of Samantha, а мы были поклонниками GBV. С 1994
года мы продолжали общаться и стали хорошими друзьями, поскольку у нас
были одни и те же интересы: Can и куча других краутроковых проектов. Нам
было очень приятно приезжать в Германию, общаться здесь с людьми и узнавать
что-то о краутроке.»
В этом месте
у меня уже мурашки пошли по спине при мысли о том, что это может быть
началом получасового доклада о краутроке. Мы все любим краутрок, мы не
можем без него жить, однако я совсем не уверен, что мы еще хоть один-единственный
раз захотели бы услышать, какими крутыми были эти немецкие группы начала
70-х. По счастью, возрождение краутрока уже достигло точки медиа-насыщения,
так что мой собеседник знал, что здесь не нужно вдаваться в детали. Для
того чтобы обеспечить себе некоторую долю благосклонности (доверия), достаточно
лишь упомянуть о том, что любишь краутрок... Итак, устремимся далее по
тексту:
«Мы были поклонниками Can, Devo (которые также были из Ohio), всех этих
команд 60-х годов и психоделической музыки. Нам нравилось многое из постпанка
и краутрока (ну всё, хватит!). Мы все слушали одни и те же пластинки.»
«Боб хотел продвигаться в другом направлении; т.к. Lo-Fi тогда был в большой
степени результатом недостаточных возможностей студии. Он мог прийти в
студию, но он никогда не был вполне доволен результатами, т.к. никогда
не мог работать с людьми, имеющими такие же, как у него музыкальные представления.»
Жест на получение
доверия номер 2: После того как ты осмелился совершить маленькое движение
на этом пути, смотри в оба, чтобы вовремя всё оспаривать: «Lo-Fi? Черт
возьми, какое досадное упущение, что я заблаговременно не прочитал инструкцию
по пользованию!». A "Mag Earwhig" достаточно хорош, чтобы можно
было в это поверить. Альбом звучит совсем не как произведение юнцов от
Lo-Fi, дурачащих своих поклонников. Он звучит как альбом, который Pollard
всегда хотел написать. Джон поясняет это так:
«Мы говорили
об этом, и я сказал Бобу: Взгляни на свои самые любимые пластинки. Все
они были записаны с помощью разнообразных звуков и техники в студии, в
которой ты это только и сможешь сделать. На четырехдорожечном аппарате
сделать такое невозможно, поскольку ты уже ограничен самим количеством
дорожек.»
(Конечно, весь «поп-хлам» шестидесятых был записан на четырех дорожках;
но я, к сожалению, оказался чересчур нерасторопным, чтобы прервать его
этим аргументом)
«Уже перед 'Under the Bushes Under the Stars' Боб говорил о том, что он
намеревается приехать в Кливленд и поработать с нами над новым материалом.
Он сказал, что хочет работать с нами, т.к. знает, что мы не будем пытаться
делать нечто совершенно сумасшедшее, и что все это не превратится в авангардный
проект. Думаю, это было летом 1996, когда он позвонил и сказал: «все,
я точно хочу приехать в Кливленд». Фактически мы строили первые планы
еще в конце 1995 года. Тогда как раз проходила эта мирная конференция.
Ты еще помнишь Боснийскую мирную конференцию в Дэйтоне?»
Так, а теперь
пристегните, пожалуйста, ремни, сейчас будет интересно, даже если опустить
некоторые детали.
«Я работал
корреспондентом для одного новостного агентства и сообщал об этих мирных
переговорах. Случилась как-то одна смешная ситуация. Ехали мы ночью с
группой участников переговоров. Они вынуждены были покинуть свой отель,
т.к. полагали, что американское правительство напустило в их комнаты клопов.
Я выехал вместе с ними, и мы остановились, наконец, в одном из этих фаст-фудов.
И они подумали: «Что это, черт возьми, такое?». При этом нужно знать,
что Дэйтон находится в самой глуши. Американское правительство хотело,
чтобы мирные переговоры проходили в Дэйтоне, поскольку они знали, что
там совершенно ничего не происходит. Не как в Женеве, где в любое время
можно походить по магазинам. В Дэйтоне такие места… Ведь там построили
свой первый самолет братья Райт (не имею понятия, как все это связано;
но ведь это же hinter-net! Читатель не доплачивает за эти уроки истории)
и там находится база военно-воздушных сил Patterson. И там достаточно
скучно для того, чтобы мысли не уходили от мирных переговоров. Один из
команды переговорщиков, не могу сказать, кто это был, сказал: «Я не могу
поверить, что они засунули нас в это место. Что это такое? Посмотри на
это!» Это был waffle house (в США очень распространены такие рестораны
– чистота как в больнице; эффективные, безличные и 24 часа в сутки завтрак
и вафли). Это было забавно. Не знаю, есть ли в Германии вафли?!»
Я пояснил
ему, что, конечно, мы знаем вафли. Затем Джон спросил меня, бывал ли я
в Америке, и я – вероятно, к глубокому сожалению читателей – откровенно
ответил, что я родом из Миннеаполиса. Это вывело нас на разные окольные
пути, где мы поговорили о наших общих знакомых:
"Ты знаешь одну девушку по имени Вики? Она пишет для музыкального
журнала Request в Миннеаполисе."
Да. Знаю, я и сам делаю одну полосу в этом журнале, она называется
Geezers (исключительно о старых заслуженных рокерах)
"Да, я читал ее. Так это ты делаешь?"
Ага, но это интервью не для Geezers.
"Почему
нет? Как раз бы подошло. Знаешь, если тебе интересно, я пишу для вебсайта
Cleveland Plain Dealer и уже составил историю 140 групп кливлендской музыкальной
сцены с 60-х по 90-е гг. Ты найдешь там, кроме всего прочего, фотографии
Nine Inch Nails, сделанные Трентом Резнором. Тебе нравятся вещи типа Pere
Ubu или Devo? Все это там есть, вплоть до James Gang."
Ну
да, я также большой поклонник Rubber City Rebels, но они из Akron.
"Об этом там тоже написано. Я общался со всеми, с кем только мог.
У меня есть цитаты от участников Dead Boys. Кого я так и не смог поймать,
это был Cheetah Chrome, думаю, он жил некоторое время в Нэшвилле (!!),
а затем возвратился обратно в Нью-Йорк. Если все это тебя интересует,
вот адресок: www.cleveland.com/ultrafolder/music."
Hinter-Майк настойчиво рекомендует посетить эту страницу, если Вы интересуетесь
кливлендским панк-роком. Dead Boys, Pagans, Rubber City Rebels, все это
здорово. Но тут Джон снова вернулся к дэйтонскому waffle house.
"Так вот, ты знаешь, что такое Waffelhaus? А эти типы из делегации
сказали: «Что это за хренотень?» Ты когда-нибудь бывал в Дэйтоне? Нет?
Сейчас будет не для интервью, но…"
Люди, хотите верьте, хотите нет, но как раз в тот момент, когда Джон произнес
«не для интервью» (как всегда весело) в трубке раздался записанный на
пленку голос очаровательной немецкой девушки (я представляю ее себе похожей
на Еву Герман, однако сейчас на это нет времени), которая сказала мне,
что телефонная карта Джона закончилась. Я положил трубку, и с надеждой
стал ждать, когда Джон найдет другую карту и перезвонит мне. Это продолжалось
около пяти минут:
"Майк,
извини, какая-то женщина что-то мне сказала. Не знаю, в чем тут дело."
Я пояснил ему, что это была Ева Герман, которая просила у меня прощения
за то, что у нее ребенок от другого мужчины.
"Ты,
однако, неплохо знаешь немецкий. Я тоже изучал, вроде справлялся, но особых
успехов не достиг.
Постепенно я начал чувствовать себя, как та делегация. Мы когда-нибудь
выберемся из этого waffle house?
"Ну так вот, waffle house. Есть один квартал в Дэйтоне, типа как
у вас есть Reeperbahn. В Дэйтоне это не просто фаст-фуд, а что-то типа
Fast Food Row. Конечно, это неофициально так называется. Для ребят это
значит сначала покуролесить в каком-нибудь Waffelhaus в самой глуши, чтобы
потом, распивая пиво (Rolling Rock, один из самых лучших американских
сортов пива, почти такое же хорошее как Karlskrone) приземлиться в гараже
Боба. Мы там развлекались, разговаривали о музыке. Он спросил: Как там
насчет Квадрофении? Как они добились такого звука?"
Предполагаю, что Джон имел в виду Боба, спрашивающего о Квадрофении, а
не одного из этих мирных переговорщиков из бывшей Югославии. Однако я
уверен, что если бы Pete Townshend узнал, что его произведение стало темой
дискуссии (пусть даже и неофициальной) на мирных переговорах в Дэйтоне,
старый Geezer тут же написал бы об этом совершенно новую рок-оперу.
"В той студии, где мы записывались, были все эти аналоговые синтезаторы,
всевозможные гитары, куча разных старых аппаратов. Боб также как и Митч,
хотел сделать нечто другое, нежели глянцевую hi-fi пластинку в дорогой
студии. Он хотел записать пластинку, которая действительно бы ему понравилась.
Поэтому он сказал: «Мы сделаем ее в Кливленде». Он составил пленку с 14-15-тью
композициями и послал ее в Кливленд. Мы слушали ее в течение 3-4 дней,
потом в конце следующей недели он приехал к нам, и за два дня мы наиграли
основные дорожки. Потом он снова уехал в Дэйтон, а мы продолжали работать
над альбомом. Через 2 недели он снова приехал и кое-что добавил к записанному.
Весь альбом мы записали не как группа из 5 человек, приходящая на студию
и записывающая одну композицию за другой. Сначала мы наиграли основные
дорожки, а потом добавляли к каждой конкретной композиции то, что считали
нужным."
"В некоторых композициях я не принимаю участия, на некоторых нет
Дуга (Doug), каждый делал то, что подходило для каждой конкретной песни.
Послушай, например 'Bulldog Skin'. Я считаю, это самая искренняя (дословно:
прямолинейная) композиция, которую когда-либо исполняли GBV, однако вступление
очень абстрактное. Слышен треск, три синтезатора, коротковолновой приемник
в режиме поиска и farfisa-орган, пытающийся найти аккорд. Когда орган,
наконец, находит аккорд, весь абстрактный шум исчезает, и перед тобой
самая искренняя песня GBV всех времен. Мы не хотели звучать как GBV, в
то же время Боб не говорил: «Я хочу, чтобы это было похоже на 'Bee Thousand'».
Думаю, Боб хотел написать пластинку, которая бы отличалась от 'Under the
Bushes', звучавшей от начала до конца довольно однообразно. Боб этого
не говорил, но я думаю, он хотел hi-fi-версию 'Bee Thousand'."
Хорошо. Второй вопрос! А именно: те 15 песен, которые Боб прислал
вам на кассете, были уже готовы, когда вы начали их записывать?
"Нет. Это были лишь голые заготовки. Может, это звучит претенциозно,
однако Боб дал нам эти песни как стакан, в который все мы могли влить
свои идеи. Конечный результат основывался на том, что оказалось в этом
стакане. Например, "Portable Men's Society" – нечто совершенно
новое для GBV. Такого звука у них никогда не было. Раньше, вероятно, было
не то время, чтобы сделать что-либо подобное. В 'Bulldog Skin' первоначально
была только акустическая гитара, теперь все совершенно изменилось. А в
'Not Behind the Fighter Jet' первоначально был другой припев, теперь он
заканчивается на середине. Я думаю, что загадка музыки GBV – это простая,
почти детская мелодия, пробуждающая интерес, однако рядом происходят совершенно
другие вещи. Сила мелодии не изменилась, но ее окраска и детали стали
не более экстремальными, а просто поменяли свое направление. Но и возможно
стали боле экстремальными. Как в 'Mute Superstar', там есть довольно механически
звучащий рифф и также сумасшедший звук синтезатора, то увеличивающийся,
то отдаляющийся. Думаю, мы переложили многое из того, чего бы мы не получили
с помощью 4-хдорожечной записи."
Новый состав продержится долго или на следующем исполнение GBV
мы снова увидим совершенно других музыкантов?
"Как раз сегодня утром мы говорили о том, что начнем работу над новой
пластинкой. Но пока мы заняты продвижением последнего альбома, у нас не
хватает времени, и мы не можем сейчас же заняться новой пластинкой. Но
мы уже обдумываем концепцию нового альбома. Трудно играть одновременно
в двух группах (Cobra Verde ведь еще существует) и иногда это сводит с
ума. Однако эти две группы все же довольно разные, и это облегчает дело.
Поскольку в GBV играют все участники Cobra Verde, мы все достаточно точно
знаем, в какую сторону каждый из нас развивается в музыкальном плане."
Голос Джона исчезает, и вновь появляется Ева – на этот раз умоляюще. Я
не могу с собой совладать. И тогда,… я пообещал ей не рассказывать о том,
что произошло потом… Sorry. Так или иначе, Джон опять перезвонил, и я
спросил его, жалел ли когда-нибудь он или Боб о том, что GBV уже не имеют
былого успеха.
Думаю, если бы GBV были успешными, то мы не смогли бы сделать многое из
того, что мы сделали. Существует круг верных поклонников, особенно в Интернете,
так что мы знаем, что мы можем экспериментировать со многими вещами.
На этом месте я стал прощаться из страха, что я еще могу наобещать Еве,
если она еще раз всплывет. Джон, самый чудесный парень, с которым я когда-либо
общался, скромно спросил:
"Все было нормально? Ты получил хороший материал, чтобы написать
о нас? "
